. Считается даже, что слова Новгородской первой летописи младшего извода о том, что словене, кривичи и меря (а также чудь) «кождо своим родом владяше», свидетельствуют об отсутствии этого объединения. Оно «было достигнуто в процессе восстания против притеснителей-варягов, обложивших всё местное население подушной данью. Победа над варягами вернула власть местному населению, которое стало "городы ставити". Вряд ли Под последним действием нужно понимать сооружение неких значительных племенных центров. Речь здесь идет о создании укреплений в наиболее уязвимых для нападения врагов пунктах — предприятие более чем естественное после пережитых от варягов притеснений»
[350]. Изгнание варягов, вероятно, имело место в 850-х годах. Насколько можно говорить о некой племенной «конфедерации», неясно, но какое-то политическое объединение племен, безусловно, существовало. Ясно, что Рюрик должен был закрепиться в главных центрах этих племен, с чем связано известие о его братьях, севших в Изборске (племенной центр псковских кривичей) и Белоозере (племенной центр веси). Считать эти сообщения искусственными конструкциями летописца невозможно, поскольку эти центры не вполне соответствуют составу условной «конфедерации» племен. Кроме того, под контролем Рюрика оказались кривичский Полоцк, мерянский Ростов и даже Муром. Земли племени мурома в бассейне Оки, вероятно, были «пограничными» — здесь проходил как бы раздел сфер влияния. Мурома находилась во владениях Рюрика, а жившие южнее вятичи платили дань хазарам: «Характерно, что именно этот окский участок торгового пути, где сидели подвластные хазарам вятичи, аккумулирует значительную часть монетного серебра, поступавшего через Хазарию на север, в Верхнее Поволжье, Новгородскую землю и Скандинавию. Очевидно, что купцы русы должны были делиться частью своей прибыли с местным населением — вятичами, контролировавшими волоки, которые вели с верховьев Дона на Оку»
[351].
При перечислении городов, подвластных Рюрику, летописец мог исходить из современных ему реалий, но сами эти города весьма точно соответствуют упоминаемым в рассказе о призвании князей племенам. Вероятно, они продолжали иметь существенное политическое значение и в дальнейшем: показательно, что Владимир, при раздаче княжений своим сыновьям, старших из них направляет именно в эти центры: «И посади Вышеслава в Новегороде, а Изяслава Полотьске, а Святополка Турове, а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новегороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме…» Среди названных городов только Туров не относится к владениям Рюрика. Выдвижение же младших сыновей Бориса и Глеба на более «престижные» столы соответствует отмеченному в летописи особому отношению к ним Владимира. Так, Владимир предстает в летописном повествовании как новый Рюрик — устроитель Русской земли, родоначальник нового, христианского периода ее истории.