Не плачьте… я родной стране
И жизнь и счастие принес…
Не требует свобода слез!
В поединке Рурик побеждает Вадима. «Последний вольный славянин» гибнет. Ингелот хоронит Вадима на холме рядом с Ледой. Под могильными камнями «спит последним сном, / С своим мечом, с своим щитом, / Забыт славянскою страной, / Свободы витязь молодой». Поэма Лермонтова заканчивается цитатой из «Поэм Оссиана» — фальсификации шотландского писателя XVIII века Джеймса Макферсона, приписывавшего эти произведения легендарному кельтскому барду III века н. э.
«Поэмы Оссиана» пользовались огромной популярностью в Европе в конце XVIII — начале XIX века. Оказали они влияние и на Пушкина. Знаменитые слова из поэмы «Руслан и Людмила» — «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…» — представляют собой вольный перевод строк Оссиана-Макферсона «А tale of the times of old!.. The deeds of days of other years!..». Эти же строки в английском оригинале Лермонтов поместил в заключение своей поэмы «Последний сын вольности».
Вадимом Лермонтов назвал главного героя и другого своего произведения — неоконченной повести, над которой он работал, по-видимому, в 1833–1834 годах. Здесь Вадим — безобразный внешне, нищий и отверженный наследник своего отца-помещика, которого в свое время разорил его богатый сосед. Сюжет этот частично напоминает сюжет повести Пушкина «Дубровский». Как отмечают литературоведы, оба произведения имели прототипом одну и ту же реальную историю. Вадим нанимается на службу к притеснителю своей семьи. Он охвачен жаждой мщения и становится одним из активных участников пугачевского бунта. Мотивы отверженного героя, мести и бунта роднят этого лермонтовского Вадима с его литературными предшественниками — само его имя становится знаком судьбы. К сожалению, повесть осталась незавершенной, и что ожидало Вадима в будущем — неясно, хотя можно думать, что и здесь конец предсказуем. Вадим должен погибнуть, даже если ему удастся осуществить свою месть.
Мы видим, как имя легендарного исторического персонажа, тесно связанного с Рюриком, вошло в текст русской культуры второй половины XVIII — первой половины XIX века, «оторвалось» от своего исторического прототипа и зажило самостоятельной жизнью, сохраняя некоторые свои «родовые» черты. Имя Вадим стало одним из популярных имен русского именослова.
Пришло оно и на сцену русского музыкального театра. В 1832 году состоялась премьера волшебной оперы в трех действиях с прологом «Вадим, или Пробуждение двенадцати спящих дев», написанной выдающимся композитором Алексеем Николаевичем Верстовским (1799–1862) на либретто поэта и публициста, будущего профессора истории словесности Московского университета, Степана Петровича Шевырева (1806–1864). Верстовский впоследствии развивал в своем творчестве «древнерусскую» тему. В 1835 году в московском Большом театре была поставлена его новая опера — «Аскольдова могила», имевшая громадный успех. Она продержалась в репертуаре русских театров вплоть до Первой мировой войны. «Аскольдова могила» была создана на сюжет одноименной исторической повести Михаила Николаевича Загоскина (1789–1852), действие которой разворачивается в эпоху «Владимира Первого». Действие же оперы относится ко временам Святослава Игоревича. Аскольдова могила здесь — одно из мест, где разворачиваются события, и служит символом старины — «счастливого» времени киевского князя Аскольда, к которому безуспешно призывает вернуться киевлян один из коварных персонажей оперы.