Осталось лишь двое покупателей: молодой денди в узорчатом жилете, цилиндре и с разинутым ртом да седобородый плантатор, сидевший в первом ряду, — краснолицый, в огромной панаме, за стулом которого стоял негритенок с опахалом. Я полагал, этих двоих Касси заставит раскошелиться еще на тысченку долларов. Она положила руку на бедро — две тысячи семьсот долларов; затем она поднесла обе руки к голове — три тысячи; вильнула бедрами почти у самого носа денди — три тысячи двести долларов. Старый плантатор покачал головой, его лицо истекало потом. Касси посмотрела ему прямо в глаза и подмигнула. Толпа разразилась ревом и приветственными криками, а этот старый козел ударил себя по ляжке и поднял цену до трех тысяч четырехсот. Денди выругался и сразу погрустнел, но, похоже, это был предел его возможностей, так как он отвернулся, а Касси подвели к его сопернику, под гром скабрезных замечаний и «толковых» советов. Пусть он отправит жену навестить родственников куда-нибудь в Нэшвилл, кричали они, а когда она вернется, то закатит своему мужу роскошные похороны, так как он к тому времени совсем выбьется из сил — ха-ха!
— Хотел бы я, чтобы такая девчонка попадалась мне каждый день, — приговаривал маленький аукционщик пока покупатель расплачивался. На этом грязном столе, наверное, никогда не видали такой кучи золота. — Я бы заработал целое состояние. Слушайте, если бы вы дали мне время хорошенько ее разрекламировать, мы бы смогли получить и четыре, а может — и все пять тысяч. Где вы ее нашли, мистер — э-э — Говард?
— Как вы уже сказали, она была горничной у леди в моей школе для благородных девиц, — серьезно ответил я, и окружающие нас разгоряченные зрители снова заорали, хлопая меня по спине и предлагая глотнуть из бутылок.
— Ну ты и ловкач! — приговаривали они.
Я не имел возможности узнать, что было с Касси после того, как она сошла с помоста. Ее покупатель, похоже, был местным, так что ее не увозили далеко. В сотый раз я ломал себе голову над тем, как ей удастся бежать и что я буду делать, если она не вернется ко времени отхода парохода. Я не осмелился бы уехать без нее из опасения, что она меня выдаст. Теперь оставалось только ждать, шарахаясь от каждой тени. Но мне было чем заняться, и я отправился в город, приятно отягощенный свалившимся на меня богатством.
Это была чертовски большая сумма, по крайней мере тогда мне так казалось. В те времена я еще не знал Америку достаточно хорошо, но уже заметил, что американцы носят при себе такие кучи денег, которые в Англии фигурируют лишь в виде цифр на банковском счете. Опасно, конечно, особенно в этой дикой стране, но они предпочитали держать наличные при себе и, не моргнув глазом, убивали, защищая их.