— Ты должна почаще так убегать, — улыбаясь, сказал я ей.
Касси взяла яблоко и откусила кусочек; ее глаза искрились, когда она вновь взглянула на меня.
— Мне больше не придется убегать, — она покачала головой, — никогда, никогда, никогда.
Вот как она думала. Однако наша маленькая идиллия подходила к концу, так как уже на следующее утро я сделал открытие, от которого все полетело вверх тормашками и выбило из головы Касси все философские мысли. Я решил выйти к завтраку в салон и, оставив ее в постели, прошелся по палубе, чтобы нагулять аппетит. Мне представлялось, что мы должны достигнуть Луисвилля где-то в течение этого дня и, увидев здоровенного старика, облокотившегося на поручни, я спросил его, когда именно мы можем рассчитывать на прибытие туда.
Он посмотрел на меня в изумлении, вынул сигару изо рта и воскликнул:
— Боже милостивый, сэр! Вы говорите — Луисвилль?
— Ну да, — подтвердил я, — когда мы туда доплывем?
— На этом пароходе, сэр? Никогда, помяните мое слово!
— Что? — я выпучил глаза в остолбенении.
— Этот пароход, сэр, идет в Сент-Луис, а не в Луисвилль. Это — река Миссисипи, а не Огайо. Чтобы попасть в Луисвилль, вы должны были сесть на пароход «Дж. М. Уайт» в Мемфисе, — он посмотрел на меня с веселым удивлением, — я так понимаю, вы сели не на тот корабль, дружище?
— Боже мой! — вырвалось у меня. — Но мне сказали…
И тут я вспомнил свой разговор с глухим идиотом-кассиром в ту дождливую ночь; этот никчемный старый ублюдок услыхал только слово «Луис» и направил меня не на тот пароход. Это значило, что теперь мы были в нескольких сотнях миль от места, где хотели бы находиться, а Касси была далеко до свободных штатов так же, как и раньше.
Хорошо, что вы не видели ее, когда она узнала об этом; девчонка впала в бешенство, запустила мне в голову банку с пудрой, однако, по счастью, промахнулась.
— Ты, дурак дубинноголовый! У тебя не хватило ума взглянуть на билеты? — и это за всю мою к ней доброту.
— Я не виноват в этом, — попытался я объяснить, но она резко оборвала меня.
— Ты представляешь, в какой опасности мы очутились? Это невольничьи штаты! А мы сейчас уже должны были подплывать к Огайо! Твой идиотизм может стоить мне свободы!
— Полная ерунда! Мы можем сесть в Сент-Луисе на пароход, идущий обратно в Луисвилль, и быть там уже через два дня — какая же тут опасность?
— Для беглянки вроде меня? Снова возвращаться на юг, к людям, которые могут искать меня вверх по реке. О Боже, почему я доверилась такой мартышке, как ты?
— Мартышке? Ах, ты бессовестная черномазая шлюха! Черт тебя побери, если бы ты пораскинула мозгами за эти два дня, вместо того чтобы не слазить с кровати, как чертова проститутка, ты бы уже заметила, что мы едем не туда. Ты думаешь, что я сумею отличить одну реку от другой в этой проклятой стране?