— Да чтобы при мне дети господина не пришли?! А ещё — это невежливо: пропускать церемонию, — заключила со знанием дела Сирина.
— Ох, и непредсказуемые же мы.
— Пойдём, уже нужно быть там.
Илона обернулась к Сирине. Делать то было нечего. И почему когда тебя пытаются настоятельно убедить, подсылают человека с такими кошмарно добродушными глазами? Постояв так минуту и сдавшись на милость немой просьбы, она спустилась на первый этаж, где и проходила церемония. Платье волочилось следом победным шлейфом, оно вполне могло принадлежать её, Илониной, бабушке, если бы бабушка у неё была. Зато потом можно его с себя стянуть.
Внутри же замок впечатлял куда больше чем снаружи. Как бы не старался оказавшийся здесь по воле случая то ли человек, то ли волк — он бы никогда не смог припомнить ничего подобного. Какой бы сильной не была власть времени за его пределами — тут оно остановилось. И никто не вздыхал об ушедшей красоте — здесь её попросту заморозили старым колдовством.
И самой яркой была его главная зала, с высокими сводами, подпираемыми четырьмя колоннами из белого мрамора. Кругом всё такое громоздкое, что каждый сразу притихал и дышал как мышь. Пол был из того же белого мрамора, что и колонны. Напротив входа, высокой арки с лепными украшениями, возвышались два трона. Один из них стоял выше другого, зато второй выглядел куда изящнее. Оба были покрыты разнообразием резных деталей, умело соединённых между собой. За тронами располагалось огромное круглое окно, символизировавшее луну. С двух сторон от него пристроилось по тонкому окну в форме молодого месяца. Все три переливались таинственным голубоватым светом.
За исключением главной залы все стены в замке, потолки и полы были из обычного камня. Тёмные спирали лестниц соединяли между собой этажи. Массивные стены, не пропускающие звуков, делали замок тихим, будто пустынным. На стенах с периодичностью в десять шагов висели факелы, пылающие ярким пламенем.
А какой вид открывался с башен! Если посмотреть вдоль стены вниз, можно увидеть горгулий. Каменных стражей, всматривающиеся вдаль широко раскрытыми глазами. Именно они не выпускали оборотней из замка без разрешения господина.
Только кикиморы и могли прошмыгнуть мимо них. А, пробравшись в замок, пакостничали вовсю. Особенно они любили расписывать стены тремя словами: hax, pax, max. По существу случайными и бессмысленными, но зато когда-то считавшимися заговором против укуса бешеной собаки, что делало весьма недвусмысленный намёк. В круг развлечений кикимор входила и порча оранжереи, расположенной под большим стеклянным куполом. Любили они и раскидывать книги в библиотеке, распевать скрипучими голосками песни достойные похоронных церемоний, ломать мебель и другое, но вот к картинам кикиморы с неподобающими намерениями не притрагивались и даже пару раз пытались стащить некоторые из них. Попытка окончилась неудачей, зато сильно позабавила местное население, наблюдавшее, как мелкие ящероподобные существа стараются справиться с слишком тяжёлым для них грузом.