– Еще какой родственник, – Хамисов развернулся ко мне всем телом, и я смогла хорошенько разглядеть его при ярком электрическом свете, – он мой сын.
Я невольно всмотрелась пристальней, отыскивая схожие черты, но была разочарована. Ничего общего у сидящего передо мной грузного лысого человека с вертким и лощеным Сережей не наблюдалось. Может быть, сын станет таким же лет эдак через «дцать», а пока молодой Хамисов энергично подскакивал на танцплощадке, на которую ушло как минимум полгектара пластиковых плит. Пока я вертела головой, разглядывая отца и сына, Челноков галантно пододвинул мне кресло. Пришлось сесть.
– Я много слышал о вас, уважаемая Ника Валерьевна, – голос у Владимира Александровича Хамисова, как и весь облик, был начальственный: глубокий, звучный, уверенный. – Володе просто повезло, что у его дочери такой телохранитель. Позвольте за вами поухаживать. Вино, коньяк, водка? Что вы предпочитаете?
– Вино, – по привычке ответила я, и мне вручили бокал с играющим в лучах прожекторов настоящим французским «каберне». Но я не успела отпить даже полглоточка, как…
– Ника! Ты приехала! – Эля летела ко мне через всю лужайку, приподнимая подол развивающейся пышной юбки, на покупку которой ее подвигла я. – Пойдем танцевать! Слышишь? Это моя любимая песня!
– А поет кто? – как бы между прочим поинтересовалась я, сжимая в кулаке ложку, уведенную когда-то из лондонского бара.
– Энрике Иглесиас!
Эля была так сильно разочарована моей дремучестью, что я невольно рассмеялась:
– Неужели он тебе нравится? Парень как парень. Ну поет, ну симпатичный…
– Ничего ты не понимаешь, – виновнице торжества все-таки удалось дотащить меня почти до центра танцплощадки. – Он такой! Такой!..
– А у меня для тебя подарок есть, – похищенная ложка блеснула на моей ладони. – Знаешь, что это? Это ложка, которой семь лет назад еще никому не известный Энрике Иглесиас помешивал кофе в одном лондонском баре. Я ее даже не мыла, так что, возможно, на ней еще остались микробы с его губ.
– Вау! – восхищенно выдохнула Эля, распахнув глаза на пол лица. – Вот это круто! Просто нереально круто! Круто-о-о!!! Ты теперь мой самый лучший друг, Ника.
– Спасибо за доверие, Эля. Поздравляю тебя с первым маленьким юбилеем. Будь… – я чуть не ляпнула «Будь всегда такой», но вовремя опомнилась, представив себя на месте ее педагогов и родственников будущего мужа, – будь счастлива, несносная девчонка.
– Спасибо! Постараюсь. А теперь давай покажем этим расфуфыренным теткам, как надо танцевать!
Двое зрелых мужчин сидели за круглым столиком и, не отрываясь, смотрели на танцующую черноволосую женщину в красивом облегающем платье.