– Тебе тоже лучше отключить, – посоветовала она, оглядываясь в поисках третьего стула. – А то достанут звонками.
– Ладно, уговорила, – буркнула я и поинтересовалась: – Ну и что мы теперь делать будем?
– Как что? Танцевать! – как ни в чем не бывало заявила Эля и, внимательно оглядев откинувшегося на спинку стула Дмитрия, добавила: – Все трое!
Танцевали мы долго, причем в совершенно бешеном ритме. Пока отрывающееся вокруг поколение «Next» делало одно движение, мы успевали сделать два. Но я почему-то не уставала, и казалось, могу продолжать этот танцевальный марафон всю ночь, не снижая темпа.
Первым сдался Дмитрий. Все-таки современные ритмы на пятом десятке переносятся крайне плохо.
– Извините, барышни, но я пас, – перекрикивая музыку, сообщил нам журналист. – Знаете ли, тяжелое детство, бурная юность и подкравшаяся старость сделали свое дело. Мне нужно срочно выйти на свежий воздух и заправить легкие никотином. Вы только без меня никуда не уходите! Я ведь не могу себе позволить упустить такой перспективный материал.
Глядя на проталкивающегося к выходу Дмитрия, я только сейчас поняла, что именно отличало этот клуб от других. Здесь не курили. Суровые плакаты в стиле граффити, развешенные на стенах, демонстрировали, что ждет всякого взявшегося за сигарету посетителя. Однако! Не хотела бы я оказаться на его месте.
– Ника Евсеева, – прозвучал над ухом полувопрос-полуутверждение.
Оглянувшись, я увидела нашего официанта, с приклеенной к губам вежливой улыбкой.
– Вас к телефону, – сообщил он в ответ на мой кивок.
– Меня?! – я в растерянности посмотрела на Элю и тут же вспомнила, что по ее совету отключила сотовый телефон. Очевидно, строгий господин Челноков решил устроить мне прощальную взбучку.
Пробираясь к кабинету администратора, где меня поджидала снятая трубка, я морально готовилась дать решительный отпор бывшему нанимателю и даже сначала не поняла, что хриплый шепот, тревожащий мембрану, не может принадлежать ему.
– Ника Евсеева?
– Да, это я.
– Я бы хотел поговорить с вами об одном человеке, с которым вы расстались семь лет назад…
Хорошо, что рядом со мной стоял стул. Он противно скрипнул, намекая на то, что если на него будут падать со всего маху, то долго ему не протянуть.
– Почему вы молчите? – не отставала трубка. – Вас разве не интересует, что он хочет вам сказать.
– Нет, – я очень-очень старалась, чтобы мое смятение не заставило голос предательски зазвенеть.
– Почему?
– Потому, что уже полгода он ничего никому не может сказать. Его больше нет.
– Да, его больше нет, – неожиданно согласился мой шепчущий собеседник, – но, видите ли, я был с ним до самого… конца, и он просил меня передать вам нечто очень важное. Сами понимаете, что отказать умирающему я не мог. К сожалению, мне только сейчас удалось вас разыскать. Так что если вы хотите узнать…