Она медленно повернулась, ее лицо выражало одновременно покорность и решимость.
— Если хочешь, можешь лечь на кровати. Я буду спать на диване. Я бы предпочла переехать в другой номер, но мне тоже не хочется причинять лишнее беспокойство персоналу гостиницы.
Он равнодушно посмотрел на нее и пожал плечами.
— Это их работа. Все можно легко устроить. Я позвоню в регистрацию прямо сейчас, если ты действительно этого хочешь. Они только обрадуются возможности сдать еще один номер. — Он налил вино в два бокала и протянул один ей. — Так ты считаешь, что мои угрозы — это просто блеф, да?
Она взяла предложенный бокал и вызывающе посмотрела на него.
— Может, да, а может — нет, но меня это больше не волнует. Завтра я вернусь в Киндарох и сделаю то, что должна была сделать сразу, когда ты появился, — расскажу правду. Я расскажу родителям, что была настолько глупа, что на первом же свидании легла с тобой в постель. — Она закусила губу. — Это причинит им боль, но тут ничего не поделаешь. После этого я расскажу им, как пыталась отомстить, когда ты бросил меня, и как ты приехал сюда, чтобы меня шантажировать.
Он задумчиво поджал губы и кивнул.
— Это выход! Я хочу сказать, что они, конечно, скорее поверят своему, чем постороннему человеку.
Она снова увидела в его глазах этот веселый блеск, как будто он про себя смеется над ней, и холодно возразила:
— Ты хочешь сказать, что они скорее поверят правде.
— Ты удивишься, Катриона, как слепы бывают люди к правде, — с иронией заметил он. — Даже ты сама. Ты считаешь, что проще судить о человеке по его репутации, чем по личному опыту.
Она с горечью хмыкнула.
— Ну, у меня был личный опыт, а ты вполне соответствуешь своей репутации. Больше всего я жалею о том, что опыт появился раньше. — Она твердой походкой прошла мимо него и поставила свой бокал на столик.
Он сделал шаг вперед и осторожно положил руки ей на плечи.
— Я уверен, что мы сможем уладить наши разногласия.
У нее перехватило дыхание, и она задрожала, несмотря на легкость прикосновения.
— Ты… ты не заставишь меня передумать, Райан.
Его губы нежно прикоснулись к ее губам, и на секунду у нее закружилась голова, но она нашла в себе силы отклониться в сторону.
— Нет… — сдавленно сказала она. — Отпусти, черт тебя побери!
Его руки сжали ее сильнее, а губы снова нашли ее губы. На этот раз поцелуй был сильнее, требовательнее, и она боролась с искушением немедленно сдаться. Заставить свое тело не реагировать на его прикосновения было все равно что не обращать внимания на раскаленную плиту. Когда он крепко прижал ее к своему стройному, мускулистому телу, она почувствовала нарастающую силу его желания и из последних сил попыталась высвободиться.