С горящими глазами и задыхаясь, она отступила назад.
— Это… это нехорошо, Райан. Я не поддамся. Хотя бы раз в жизни я поступлю правильно.
В тусклом свете лампы плохо было видно выражение его лица, но в голосе не было ни следа злости или расстройства.
— Не надейся победить природу, Катриона. Хочешь поцеловать меня еще раз и проверить?
Ее сердце снова бешено заколотилось. Еще один такой поцелуй, и это будет полная его победа. Она покачала головой.
— Нет. П-пожалуйста, отойди от меня.
Воцарилось молчание, и она увидела, что он снимает пиджак и галстук. Он не посмеет! Или посмеет? Она почувствовала спазм внизу живота, когда он взял со столика ее бокал и протянул ей.
— Выпей, — спокойно приказал он. — У нас будет долгий разговор.
Она с неохотой взяла бокал и пробормотала:
— Вино ничего не изменит. Как и разговоры. Я тебе уже сказала. Я приняла решение.
— Тогда, возможно, я смогу его изменить, Катриона.
Никогда прежде она не видела такого выражения в его глазах. Искренность? Похоже, а может быть, просто игра света, подумала она.
— Хорошо, попробуй, если хочешь, но это будет пустая трата времени. Все равно уже поздно, и я устала, так что высказывайся и давай покончим с этим.
— А если я скажу, что люблю тебя? — спросил он низким, хрипловатым голосом.
— Не глупи, — устало ответила она. — Не знаешь, как отступить, да?
— А если я скажу, что хочу провести жизнь с тобой и только с тобой, Катриона? — Он протянул руку и нежно погладил ее волосы. — Я хочу, чтобы у нас были дети, и мы растили их вместе. И я хочу, чтобы мы вместе встретили старость.
Ее рука, державшая бокал, задрожала, но голос остался твердым.
— Я бы не поверила тебе. — Он сочинит что угодно, лишь бы затащить меня в постель, подумала она. — Ты же наверняка не думаешь, что я поверю тому, что ты наговоришь, правда?
— На этот раз все иначе. — Его голос был низким, в нем звучала решимость. — Никогда в жизни я не был более серьезным. Когда мы завтра вернемся в Киндарох, я попрошу у твоего отца согласие на наш брак. Кажется, так принято поступать? А потом мы начнем готовиться к самой грандиозной свадьбе, которую когда-либо видели в Киндарохе.
У нее перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Разве он не понимает, сколько боли он уже причинил ей? Что за удовольствие он получает, подвергая ее таким душевным мукам?
С трудом удерживая себя в руках, она сказала ровным голосом:
— Извини, Райан. Даже если бы я тебе поверила, го никогда не вышла бы за тебя замуж. Я отношусь к тем старомодным девушкам, которые считают, что муж и жена должны хранить верность друг другу. При всем моем желании я не могу представить, чтобы ты долго выполнял клятву, данную перед алтарем. — Она с сожалением пожала плечами. — Я не осуждаю тебя. Если ты хочешь вести такую жизнь, это твое право. Но без меня, пожалуйста.