— Мне… мне жаль, дорогой, — пробормотала она. — Ты считаешь меня дурочкой?
— Ты самая чудесная девушка, которую создал Бог. — Он протянул руки и помог ей встать. — А теперь иди чистить зубы, а я пока утащу одно из твоих одеял.
Комната была залита ярким лунным светом, и Катриона не могла сомкнуть глаз. Судя по звукам, доносившимся с дивана, с Райаном происходило то же самое. Она снова и снова прокручивала в голове его историю, ища несоответствия… любую зацепку, которая докажет его обман, но ничего не находила.
— Райан… ты не спишь?
— Нет.
Она прикусила губу и снова легла, уставившись в потолок.
— Извини меня за то представление в «Кардини».
Он ответил не сразу, кашлянув.
— Забудь об этом.
— Я… я не могу. Твоя деловая репутация… Я не имела права так поступать.
— Ничего, — спокойно сказал он. — На следующее утро я связался с газетой и объяснил, что так называемая Трикси Троттер — моя бывшая сотрудница, которую я недавно уволил за непорядочное поведение. Конечно, я не упоминал имен. Редактор был столь любезен, что опубликовал мое заявление в следующем номере.
Первой реакцией Катрионы на его признание была ярость. Опять солгал! Но она подумала и придержала язык. В конце концов, если бы газета не опубликовала этого объяснения, то незаслуженные обвинения действительно причинили бы ему большой вред.
Еще одна мысль пришла ей в голову, и она спокойно сказала:
— Если твоя репутация не затронута, значит, тебя ничто не удерживает и ты можешь вернуться в Лондон?
— Могу, Катриона, — мягко согласился он. — Но предпочитаю провести свою жизнь здесь, рядом с тобой.
Она несколько минут молча лежала, глядя в темноту, потом пробормотала:
— Райан?..
— Я все еще не сплю.
— Мне холодно, милый, и тебе, должно быть, тоже. Думаю, разумнее будет, если ты принесешь свое одеяло сюда, и мы оба согреемся.
Сначала ей показалось, что он не собирается отвечать, и она затаила дыхание. Она не сможет посмотреть ему утром в глаза, если он сейчас отвергнет ее. Неужели она совершила еще одну из своих ужасных ошибок?
Наконец она услышала скрип дивана и увидела, как он встал и направился к ней. Его обнаженная фигура в лунном свете выглядела волшебно, и она откинула одеяло и раскрыла объятия.
Он лег рядом с ней и, когда их тела соприкоснулись, нежно прошептал:
— Тебе никогда больше не будет холодно, моя дорогая. Я обещаю.