— Да уж, лицом ты явно не похожа на отца и его родню. Ты пошла в шведов по материнской линии, по крайней мере внешне. — Бабуля погладила ее по светлым волосам.
— Раз уж речь зашла о семьях и родне, кто такая Фрэнсис?
— Я все ждала, когда ты спросишь. Это жена Джона.
Мэриголд показалось, будто ей отвесили пощечину.
— Он женат?
— Нет-нет, Фрэнсис ушла от него, а вскоре они развелись. — Бабушка недовольно буркнула. — Дура.
— Сплетничаете?
Услышав язвительный мужской голос, они резко обернулись. В проеме кухонной двери, ведущей на крыльцо, стоял Джон Гудинг. Боже, только бы он не понял, о чем они разговаривали.
Он сменил одежду, в которой ездил в город, на рабочую, но, как ни удивительно, в ней Джон выглядел еще лучше. Старые джинсы и поношенная футболка, облегавшая мускулистый торс, казались второй кожей, отметила про себя Мэриголд, обратив также внимание на его сурово поджатые губы и прищуренные глаза. Судя по всему, настроение у него не исправилось. Интересно, как он будет выглядеть, если улыбнется? Вероятно, еще более привлекательным, чем когда зол.
— Прекрати дуться, а то у Мэриголд сложится о тебе превратное впечатление. — Бабушка повернулась к ней: — На самом деле мой внук очень милый, когда этого хочет.
Джон никак не отреагировал.
Но Мэриголд вынуждена была признать, что в Джоне Гудинге есть нечто привлекательное, даже когда он дуется. И пусть его красота отнюдь не классическая, этот загорелый мужчина не мог не привлечь внимания женщин. Но милый? Пока она такого в нем не заметила.
— Ты все еще злишься? Тебя даже не оштрафовали за превышение скорости. А я лишилась своей вяленой говядины, но разве я виню в этом тебя? — Бабушка погрозила ему тростью.
Джон поджал губы, но промолчал.
Мэриголд сдержала улыбку. Она готова была побиться об заклад, что он не выносит тех, кто ругает его, как это делает бабуля.
Когда он посмотрел на нее, девушка выдержала его взгляд, но по ее телу пробежала дрожь. Темные глаза Джона еще больше потемнели, словно он уловил ее реакцию, хотя это было просто невозможно. Однако что-то заставляло его выглядеть прямо-таки взбешенным.
— Я хотел спросить, когда будет готов ужин, — отрывисто проговорил он.
Значит, Джон Гудинг в самом деле разозлился на нее. Что ж, это его проблемы, решила Мэриголд, отметая необъяснимое чувство разочарования. Лично она не понимала, как можно таить злобу. Работа научила ее, что в любой ситуации улыбка и смех помогают делу лучше, чем гнев.
— Еда будет на столе, когда пожелаете. — Она одарила его ослепительной улыбкой, но безрезультатно.