— Твоя бабушка считает, что мне нужно представить свой соус на ярмарке в эти выходные.
Джон не поддался страстному желанию посмотреть на нее, он сосредоточился на волнах жара, колыхавшихся над землей в этот знойный августовский день.
— Ты думаешь, еще не поздно подать заявку?
Он вздрогнул.
— Нет.
— А ты поедешь на родео?
Джон пожал плечами, желая, чтобы она прекратила светские разговоры. Но они все же лучше, чем молчание… когда его мозг заполняли разные мысли, которым не следовало бы возникать.
— Ты когда-нибудь видела родео?
— Конечно, — хихикнула Мэриголд. — Ты разве забыл, что я живу в Калгари? На родине знаменитого конноспортивного фестиваля.
Джон почувствовал, как из-за глупого вопроса и ее дразнящего смеха по его лицу разливается краска.
— А ты когда-нибудь участвовал?
— Угу. Сейчас уже нет. Пусть я лучше буду владельцем хорошего быка, чем ездоком.
— Перси.
— Точно. Одно время я участвовал в показе скота, но это отнимает слишком много времени. Пришлось сделать выбор — или работать на ферме, или демонстрировать скот.
— Но ты это делал? Объезжал быков?
Он кивнул. В первые несколько лет после ухода Фрэнсис он ездил на каждое местное родео, которое не мешало его работе на ферме. Чтобы дать выход боли и злости.
— О, я бы хотела посмотреть на объездку быков.
— Тогда тебе лучше поехать в Эндерби. — Ежегодное родео и ярмарка как раз должны состояться там в ближайшие выходные. — Он подумал, что был бы не против отвезти ее туда, побыть там рядом с ней. — Ты собиралась поехать?
— Хотела бы.
— И на танцы тоже? — Представив ее танцующей со всеми этими ковбоями, он нахмурился.
— Да, да! Обожаю танцы.
— Сельские танцы? — Голос Джона прозвучал натянуто, когда он представил ее в объятиях другого мужчины.
— Никогда не танцевала. Ты мне их покажешь, в смысле если поедешь?
Он бы с удовольствием много чего ей показал. Под его взглядом глаза у нее потемнели, и она прикусила нижнюю губу. А Джон подумал, что танцы с Мэриголд могут оказаться для него гибельными.
Ее взгляд опять разжег медленный, жаркий огонь, тлевший в глубине его души. Боже, как он ее хотел. Джон стиснул бутылку с лимонадом, он не мог вымолвить ни слова, не мог ответить ей. Не хотел даже смотреть на нее. Но в конце концов не выдержал.
Страсть отражалась и в ее глазах. Она тоже хотела его. От осознания этого сердце у него забилось быстрее, взгляд остановился на ее губах. Она провела по ним языком, и Джоном завладело желание, о котором не стоило бы говорить вслух.
Его обдувал летний ветерок, горячий и душный, принеся с собой аромат Мэриголд. Он почувствовал выступивший на лбу пот и постарался замереть, чтобы не поддаться искушению прикоснуться к ней.