В голове Джона не осталось ни одной разумной мысли.
На ней было что-то блестяще-оранжевое, плотно облегающее фигуру. Мэриголд занималась спортом, или это последняя мода? В следующее мгновение он подивился своим глупым мыслям.
Прошла целая вечность, пока он стоял, упиваясь ее видом — ласковые голубые глаза, кожа цвета меда, шелковистые волосы, похожие на спелый ячмень. Его взгляд переместился на быстро вздымавшуюся под блестящей тканью грудь Мэриголд, затем на нежный изгиб ее талии, женственные бедра, красивые стройные ноги. Джону с трудом верилось, что она действительно стоит перед ним — во плоти. Трудно было постичь это, после того как он не видел ее много дней, недель… целую жизнь.
— Д-джон?
Он кивнул, ощущая холодок дурного предчувствия.
— Привет, — хрипло произнес он.
— Привет. — Долгое молчание, — Бабушки нет.
— Я приехал не к ней. — Ответ прозвучал грубовато. — Я приехал увидеть тебя.
— О! — Мэриголд заморгала, вцепилась пальцами в дверь. Что он здесь делает и почему? Как он узнал, где она?
— Я… я рад видеть тебя. — Голос у него дрогнул.
— Я тоже рада тебя видеть.
Она не могла отвести от него глаз. Джон казался таким большим и сильным, она боялась, что просто рухнет, если отпустит дверь.
— Я могу войти?
— Ой! — Мэриголд отступила на шаг. — Конечно.
Он вошел.
— Твоя бабушка здесь? — Джон очень надеялся, что нет.
Она покачала головой. Вся еще стоя у двери, она выглядела бледной и неуверенной в себе, он подавил инстинктивное желание броситься к ней, схватить в объятия, защитить. Навсегда. Как же ему начать разговор о своих чувствах?
— Я… э…нет. Я одна. Собиралась заняться бумагами… э… компании. — Мэриголд сделала несколько шагов, потом остановилась. — Я приготовила чай, хочешь чаю?
Джон резко мотнул головой:
— Нет, спасибо.
Если бы он мог просто открыть рот и выложить ей все, что хочет сказать. Он хотел, ужасно хотел, но это оказалось гораздо труднее, чем он предполагал.
Он стоял у дивана, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел, как Мэриголд наливает в кухне чай. Вспомнил о кепке, стащил ее с головы, пригладил волосы. Было настолько тихо, что он слышал работающий у соседей телевизор.
Может, подумал Джон, чувствуя комок в горле, может, ей действительно нравится жить в такой квартире, в городе, рядом с магазинами и соседями? Кто он такой, чтобы бросить все это ради него? Что, в сущности, он может ей предложить? Джон глубоко вздохнул и сунул руки в карманы джинсов.
Мэриголд отхлебнула чай и повернулась к нему. Он не мог понять, следует ли ему попросить ее подойти ближе.
— Зачем ты приехал? — вдруг спросила она, покраснев.