— Да, сэр. — Рэндольф подарил Майклу второй взгляд перед тем, как повернуться к лестнице. — Рад вас видеть, сэр.
— Я вас тоже, Рэндольф. — Сунув руки в карманы, Майкл блуждал по комнате.
Превосходно оштукатуренные карнизы были увенчаны золочеными орлами. Портрет дедушки смотрел на него с обычного места на панельной обшивке дымохода над камином. Верхний зал был с большой изобретательностью отделан в ионическом стиле. Он всегда чувствовал себя спокойно в этом доме. Влияние его дедушки все еще преобладало здесь. Это было одно из первых мест его жительства, потом оно перешло к его матери после смерти отца Майкла, и она не стала продавать дом, наполненный воспоминаниями.
— Майкл! — Мягкий возглас, донесшийся с лестницы, резко переключил его внимание.
В пятьдесят лет Элизабет Гриффит Донован все еще оставалась прекрасной женщиной. Не той красотой, какой бывает отмечено большинство людей после того, как увял румянец юности. Нет, ее каштановые волосы еще не уступали место седине, а голубизна глаз была такой, как прежде. Она порывисто двинулась вперед, обняв своего высокого сына.
— Ты хорошо выглядишь, мама, — сказал Майкл.
Ее смех зазвенел в воздухе, пропитанном запахом свежих цветов, которые она разместила во всех нижних комнатах.
— Ты говоришь так, как будто считаешь, что я уже ничего не понимаю.
Глаза Майкла еще более глубокого синего цвета, чем ее, сверкнули неожиданным весельем.
— Я уже подумывал, не подарить ли тебе клюку…
Игриво шлепнув его по рукам, Элизабет заглянула ему в лицо. Материнский инстинкт не обманешь. Что-то не так. Она не знала что, но чувствовала, что у него были неприятности.
Рэндольф вошел с подносом, на котором был чайник с ароматным чаем и много бисквита. После того, как он с усилием водрузил его на стол, он выпрямился настолько, насколько позволяло его пораженное артритом тело.
— Что-нибудь еще, мадам?
— Нет, Рэндольф. Спасибо.
Она налила чай, поглядывая на сына в надежде понять, что его беспокоит.
Майкл взял чай, сделал глоток, затем поставил чашку на стол.
— Мама, ты никогда не задумывалась… — он сделал паузу, она ждала, — что могло бы произойти, если бы ты вышла замуж за кого-то более близкого к твоему кругу.
Это был старый и очень болезненный для Майкла вопрос.
— Наверное, моя жизнь тогда была бы совсем другой. Несомненно, и бизнес находился бы в другом состоянии. — Прежде чем продолжить, она помолчала — Но я не уверена, что это полноценно заменило бы мне любовь.
Грусть, которая всегда сопровождала внутреннюю борьбу Майкла при обсуждении отца, проступила и на этот раз.