— Давайте не будем.
Посидели молча.
Молчание — как нейтральная полоса между ними, Виктор понял, если сделает сейчас первый шаг, другая сторона тоже пойдет навстречу.
— Расскажу вам всё, что есть по следственным данным.
Прокурор разглядывал визитную карточку, оставленную недавним гостем, и обдумывал самый конец разговора — про лес с дурной репутацией, который так и стоит нетронутым под застройку. Он спросил в лоб — почему тот отказался от своих планов и какой у них был конфликт с газетчицей Шестовой?
Ответ услышал откровенный и неожиданный: позвонил из Москвы один очень авторитетный человек, прозвучало — «из нашей среды», просил с Шестовой не вязаться и лес некоторое время не трогать.
Интересное вырисовывалось — что это за патрон у милой Маши на самом высоком криминальном уровне? И почему опять лес?..
Надя спросила, пускать ли Владимира.
— И будь любезна, сделай нам чаю.
Молодая физиономия выражала энтузиазм, прокурор ждал победного рапорта, но помощник сначала тактично поинтересовался, как прошла встреча с Зубакиным.
— Ничего пока существенного.
— А насчет Черного леса, конфликта с Шестовой?
В глазах прокурора вдруг явилась задумчивость…
— Виктор Сергеевич?
— А? Потом расскажу. Давай, сперва, свою информацию.
— Выяснил уже, что мобильный телефон записан на хозяина ресторана. На его имя выданы два номера, один давно…
— Как давно?
— Ну, несколько лет назад.
— Второй — три месяца назад, это практически совпадает с появлением нашего клиента в ресторане и началом квартиросъемки.
— Распечатка звонков по этому телефону?
— Разумеется. Я ее проработал, там все очень просто: связь у него была только с хозяином ресторана, и с каким-то номером в Китае, точнее — в Пекине. Да, еще с владельцем съемной квартиры.
— А последний звонок?
— В девять вечера предыдущего дня, когда он не появился в ресторане и не был уже на квартире. Вернее так, где-то в половине девятого у него была созвонка с владельцем квартиры, помните, я вчера рассказывал…
— Помню, да.
— Вот, а в девять, последний звонок — в Пекин.
— Постой, — прокурор пощелкал в воздухе пальцами. — Это что получается?
— А что?
— В Пекине который час, когда у нас девять вечера?
Владимир не сразу понял… потом дернулся в кресле.
— Как же я сам не подумал, ах ты, конечно, в Пекине час или два ночи!
— Нормально-нормально, не все мелочи сразу в голову лезут.
Он, чуть опустив голову, опять погрузился в задумчивость: слишком быстро мелькнула мысль и ушла — словно рыба, тронувшая крючок… может быть, мелкая, бесполезная вовсе рыбешка.
— Еще одна любопытная информация. Виктор Сергеевич?