Пустота в голове… остановка всего…
Принесли кофе…
Виктор обозлился на свою слабость, и это вернуло силы.
— Кем и когда выдан паспорт?
— Там всё совпадает, кроме серии и номера. У нашей Шестовой они принадлежат умершему человеку — сейчас, как положено, на пять лет в резерве.
Прокурор взял чашку, кофе еще был горячий, и начал пить маленькими глотками.
Владимира потянуло что-то сказать, но деликатность остановила.
Шеф, однако, уже заметил, что тому очень не терпится.
— Говори, Володь.
— В качестве гипотезы, Виктор Сергеевич.
— Да ради бога.
— Шестова сюда просто-напросто десантирована. Тем ее крупным московским авторитетом. Цель — попридержать пока Черный лес от Зубакина. Мы же это обсуждали: чтобы действовать обманным путем, без войны. Озлившийся Зубакин им тоже не нужен.
— Предположение это, Володя, и тогда не очень мне нравилось. Хотя реальное, — он кивнул продолжать.
— А выполняя свою функцию, Шестова, или кто она там на самом деле, обнаружила свой личный, дополнительный интерес.
— Иконы?
— Да. И люди, убившие священника, они из московского криминала.
Прокурор задрал голову с ничего не выражающим взглядом… потом вернул ее в прежнее положение.
— Не очень-то получается.
— Почему?
— Во-первых, если доводить твою логику до конца, то в преступлении должна участвовать сама Шестова.
— Я и хотел этим закончить. И женский голос, который слышали в засаде оперативники…
— Да. Но как быть с этой штукой с камнями? Профессиональные преступники никакой лишний предмет не возьмут, а тем более вещь сомнительной ценности. И как ты объяснишь их дальнейший визит на квартиру убитого?
Владимир сам теперь приподнял голову, и слегка открыл рот…
Сосредоточение, однако, не помогло.
— Не вяжется. Вы правы, не хватает чего-то.
— Вот что, подождем, какие будут результаты сегодня ночью. Спешить с допросом Шестовой смысла нет. К тому же, она сегодня вечерним поездом, — прокурор посмотрел на ручные часы, — ага, едет уже в Москву, вернется во вторник. Есть время у нас еще для умственного маневра.
Ночь.
Черная глубина — без звуков, движения…
Сигнал — далекий и очень тревожный, очнувшееся сознание говорит про телефонный звонок — что-то случилось…
Виктор еще не успел открыть глаза, но уже разобрался — всего лишь будильник.
Звук противный, потому что долгий уже.
Ощущение тяжеловатое — словно вылез из колодца и давно не видел свет божий…
Однако физическое самочувствие при этом вполне здоровое.
Договаривались, при задержании преступников, ему обязательно позвонят.
Ночью не подняли, значит, задержания снова не было.
Можно теперь начинать спокойно рабочий день.