— Вы ограбили кондитерскую лавку? — интересуюсь, падая на первый попавшийся стул.
— Нет, это Джус прислал, когда узнал, что ты возвращаешься с друзьями. Наверное, надеялся, что есть хорошие вести про Шинера.
— Нету. О, с мясом! Самое то! — Понюхав один пирожок, определился с выбором я и оглянулся на спутников: — Парни, а вы что это сидите как неживые? Кстати, знакомьтесь, это Леон. А это Кадин, вон тот желтоглазый Рудо, а этот силач Дирам. Наливайте чай, берите пироги.
— Вот, видишь, я же тебе говорила, что они тут без нас уже пироги едят! — влетела в столовую Кларисса, таща за собой смущенную Зару.
Ну понятно, почему смущенную: оказывается, Кларисса уговорила девушку надеть одно из тех запасных платьев, которые магиня специально держит именно для таких случаев. Да еще и длинные волнистые черные волосы ей не стала заплетать, а просто собрала под заколку. И не выдала никакой тряпки вместо читэру. Конечно, в Дильшаре женщинам ходить по городу без читэру считается неприличным, но дома-то она ведь ее снимала. Оставаясь в длинных шароварах и бесформенной тунике ниже колен с длинными широкими рукавами. А в этом простеньком платье из тонкой шерсти темно-зеленого цвета Зара кажется невероятно тонкой и гибкой как тростинка. Все-таки плохо она питалась со своим дядей. Да и откуда им было взять хорошее питание? В Останской столице продукты дороги, а нищим много не подают. Да еще и гильдия отбирает большую часть собранного.
А как парни-то на нее вытаращились! Похоже, новый облик художницы потряс их до онемения. Ну да, они же привыкли — бегает с ведрами и тряпками нечто бесформенное, с пятью обязательными косичками, заправленными под платок, а тут вдруг вышла такая красавица, еще и румянец на щечках от смущения… Нет, нужно мне быстрее домой удирать, а то уже хорошеньких девушек замечать начинаю.
— Мне Клара платье подарила, — сообщает Зара, вопросительно глядя на меня.
Это она у меня разрешения, что ли, спрашивать собирается? Да они все что, с ума посходили? Небось представляют меня кем-то вроде рабовладельца, не дай Всеслышащий, еще и кланяться начнут! Нет, нужно эту дурь у них из голов вытрясать, и как можно скорее.
— Тебе очень идет! — ласково улыбнувшись, киваю художнице. — Ты бери, не стесняйся, она тетка не бедная. К тому же, если не начнет бегать по утрам, в ближайшем будущем эти платья ей вообще уже не понадобятся.
— Ты это о чем? — насторожился Леон.
Тот еще артист. Наверняка уже снял с моей памяти информацию о нашем спешном побеге.
— Если тебе еще дорога жена, скажи спасибо Рудо, что втащил ее на башню, — закладываю я подругу ядовитым тоном, и он делает в ответ встревоженные глаза, — иначе бы она до сих пор по ступенькам карабкалась.