Ну ничего, пятнадцать лет – это уже немало. Еще немного – и она вырвется на свободу. А пока просто не стоит зацикливаться – пусть до времени будет как есть. Правила обращения с родителями Аня усвоила еще с детства: не хочешь проблем – молчи и соглашайся, а думать и делать можно так, как хочется.
Аня подошла к столу и тронула мышку, отключая режим гашения экрана – плавающих по экрану веселых разноцветных рыбок (он у нее носил сугубо маскировочный характер и предназначался специально для родителей). Рабочий стол был тоже нейтрально-синим (ну ничего, придет еще время). Аня взглянула на часы – 23-00, запустила аську и дождалась выхода в сеть. Отлично, теперь ее друзья увидят, что Немезида снова с ними.
Машка, конечно, была в сети, и аська радостно тренькнула, выдавая целую череду сообщений от нее.
«22-20: Ты где?» – спрашивал пользователь Маффка.
«Ты в невидимке???!!! Ну ЧТО? Я же жду?!» – нетерпеливо вопрошала она уже в 22-22.
«Откликнись! Ну?! Ау! Выйди из сумрака!» – очередная серия призывов следовала в 22-22, 22-23 и 22-25.
Аня устало вздохнула. Связываться с дурами – себе дороже. Однако то, что она делала, совершалось вовсе не для Машки, что бы та ни думала. Только для себя.
Чувствуя себя профи, Аня ввела короткий ответ «Работа сделана», и удовлетворенно посмотрела на экран. Ее еще переполняло то пьянящее чувство восторга, которое вызвал в ней ритуал. Теперь она уже не сомневалась в успехе – собственно, приступать к обряду, сомневаясь, нет ничего хуже, сразу можно ставить на всех намерениях крест. Малейшая толика сомнения – и ничего не удастся.
«Почему ты так долго?» – тут же отреагировала Маффка, видимо, так и не отходившая от компьютера.
Разумеется, Аня не стала отвечать, что ждала, пока родители отправятся спать. Ни один уважающий себя маг не выдает свои секреты, а поэтому лаконично и загадочно написала: «Так надо».
«И получилось?» – осторожно поинтересовалась собеседница.
Аня на миг задумалась.
«Увидишь», – ответила она и тут же, не дожидаясь ответной реплики, нырнула в офлайн.
С Машкой Пименовой Аня училась в одном классе. Они никогда не дружили, хотя поддерживали вежливые отношения, и в случае, если ближайшие подруги обеих оказывались вне зоны доступа, могли вместе, скажем, посидеть в школьной столовой или поболтать о чем-то нейтральном типа мальчишек и тряпок. Разумеется, в те времена, когда Аня еще общалась на подобные темы.
Однако пути судьбы неисповедимы, и именно Пименова стала первой серьезной клиенткой.
Антон Смирнов считался главным красавчиком класса. Он был необычайно рослым и широким в плечах, почти как взрослый, а над губой уже пробивались первые тонкие усики. Разумеется, Антон прекрасно знал о своем звездном статусе и использовал его на все двести процентов. В классе едва можно было насчитать с пяток девчонок, с которыми он никогда не встречался, в основном это были тихие серенькие мышки, скромные и молчаливые, и Аня. О нет, ее-то никак нельзя назвать незаметной бледной молью. Особенно после того, как с полгода назад она вдруг радикально изменила имидж, покрасив длинные пшенично-светлые волосы в угольно-черный цвет (да, тогда пришлось выдержать серьезное столкновение с родителями, но, к счастью, главные бои остались позади). Теперь не заметить Аню было почти невозможно – контраст безмятежно голубых глаз и черных длинных волос привлекал к девушке всеобщее внимание. И Антон, конечно, пытался заигрывать с ней и пару раз приглашал на свидание. Разумеется, абсолютно тщетно, поскольку Аня терпеть не могла этого гламурного хлюпика, обожающего свинячье-розовые или голубые футболки! О, сколько наслаждения она получила, отвечая ему недвусмысленным отказом. Ведь этот доморощенный Аполлон искренне веровал в собственную неотразимость. «Герой, я не люблю тебя!» – бросила ему Аня фразу пушкинской Наины, и красавчику не оставалось ничего иного, кроме как сделать вид, будто все в порядке и он вовсе не расстроен отказом. Иногда, будучи в дурном расположении духа, Аня, правда, думала, что Антон на самом деле не притворялся и ему действительно было наплевать, кто из девчонок сопровождал его сегодня в кино или в клуб, тем более что желающие, увы и ах, находились.