– За Родину, за Сталина? – предложил первый тост неугомонный Димка.
– Почему бы и нет, – согласился Викентьев, прислушиваясь к шуму лопающихся в хрустале пузырьков шампанского. С тех пор, как в руководстве проекта появились женщины, от крепких напитков как-то незаметно отошли.
Чокнулись, сделали несколько глотков, и за столом потекла неторопливая беседа. Тихо играла ненавязчивая музыка. В зале было не очень светло. Для уюта плотные шторы были задернуты, и на столики лился только мягкий свет от многочисленных бра. После пары бокалов уже появились первые шуточки в ожидании горячих закусок, но полковнику почему-то не давали покоя мужчины за соседним столиком. Он не сразу понял, что, несмотря на внешнюю расслабленность, они были очень напряжены и абсолютно трезвы. Когда прозвучали еле заметные на фоне тихой музыки характерные хлопки выстрелов из пистолетов с глушителями где-то внизу, в баре, предпринимать что-либо было уже поздно. В дверь маленького зала вломился человек явно кавказской внешности с направленным на руководство проекта укороченным «калашом». Двое мужчин, выхватив из-под скатерти, видимо, прикрепленные заранее скотчем снизу к столешнице пистолеты, стояли, контролируя «зверевцев» с фланга.
«Глоки» с длинными навинченными глушителями, любимое оружие «лепших» друзей из ЦРУ. Почему, интересно, они так любят придерживаться голливудских штампов? В то же время, – грустно констатировал Коган, – вечер явно переставал быть томным. Будем работать».
– Встать, стволы на пол, – негромко скомандовал один из напавших, выглядевший очень неброско на фоне своего крепкого напарника. – Быстро.
В подтверждение его слов на улице раздались разрывы гранат и очереди автоматов.
«Охрану расстреливают», – подумал полковник и переглянулся с Викентьевым. Директору проекта наверняка положение казалось безвыходным.
– Я не люблю повторять, – сказал неброский.
Хлопок выстрела из пистолета с глушителем довольно гулко ударил внутри небольшого помещения. Открытая бутылка «Вдовы Клико» исчезла со стола. Один осколок стекла прочертил широкую красную полосу на лице Димы, другой, оставив глубокую борозду на столе, разбил тарелку с салатом. Зашипели, мгновенно испаряясь, брызги шампанского, которые долетели до раскаленных спиралей электрокамина, спрятанных за декоративными изображениями языков пламени. Свет в настенных бра подмигнул, реагируя на кратковременно увеличившийся ток. В тишине, казавшейся после хлопка пистолетного выстрела особенной – музыку кто-то выключил – послышался негромкий, но повышающийся по тону, визг какой-то молодой женщины, сидевшей за столиком у самого входа в зал.