— Не могу, — повторила она.
Кейт ожидала увидеть гнев, раздражение, но вместо этого его взгляд смягчился. Он обхватил ее лицо ладонью так нежно, что у нее защемило сердце.
— Почему?
— Я… — Нежность в его глазах едва не побудила ее сказать правду, но Кейт вовремя остановила себя. Она не может позволить ему увидеть ее слабость. Это даст ему слишком большую власть над ней. — Оно слишком дорогое.
— Совсем не поэтому, — сказал Зак, проведя ладонями по ее обнаженным рукам. — Я думал, мы договорились.
Так вот что он имел в виду. Он хочет, чтобы она обнажила перед ним душу, хочет обрести полную власть над ее сердцем. Она стояла одеревенев, борясь с желанием шагнуть в его объятия, потом резко вырвалась.
— Мне надо на воздух. — И бросилась к двери. Лавируя в толпе, Кейт подошла к поручням, тянущимся вдоль верфи, и на несколько минут застыла там, пока ладонь Зака не легла ей на талию.
— Уже готова поговорить об этом?
Кейт вздохнула. Следовало догадаться, что он так легко не сдастся. Она заметила у него в руках пакет.
— Ты купил ожерелье?
Он кивнул.
Вместо того чтобы разозлиться на него, Кейт почему-то почувствовала себя опустошенной. И испуганной. И отчаявшейся. Потому что ей хотелось принять это ожерелье, но она понимала, что не должна.
— Кейт, это же просто подарок, — сказал он. Но не для нее. Если она примет его, то отдаст взамен то, что никогда не получит назад.
— Я хочу, чтобы оно было твоим, — продолжал Зак. — Почему ты настолько не доверяешь мне?
Я не доверяю не тебе, а себе, в отчаянии подумала Кейт, ощущая щемящую боль в сердце.
— Просто я не хочу, чтобы ты тратил на меня кучу денег.
— Кто причинил тебе боль? Прошу тебя, поделись со мной этим.
Кейт вздохнула, окинула взглядом бухту. Так ли уж будет ужасно, если она и в самом деле расскажет ему?
— Мой отец присылал мне подарки. К каждому дню рождения, на каждое Рождество — в частную школу, в которую отправил меня. Потому что предпочитал, чтобы я оставалась там, а не приезжала домой. — Кейт прерывисто вздохнула. — Он называл их своими знаками любви. — Она горько рассмеялась. — Забавно, если учесть, что он меня терпеть не мог.
Зак почувствовал, как у него внутри что-то сжалось при виде страдания на ее лице, которое она отчаянно пыталась скрыть.
— Видишь, какая я сентиментальная дурочка. Мне двадцать семь лет, а я до сих пор переживаю из-за того, что мой отец меня не любит.
— А с чего ты взяла, что он тебя не любит?
Кейт испустила тяжелый вздох.
— Знаю, потому что он сам мне это сказал.
— Ты шутишь!
Кейт слабо усмехнулась.
— Нисколько. Отцу я никогда не была нужна. Когда мне пришлось приехать к нему жить, он ясно дал понять, что не рад этому, и сразу отослал меня в закрытую школу.