— Мои координаты…! — неожиданно закричал в гарнитуру рации капитан Кокрелл. — Да, мы в полосе прибоя, на скалах, да! Огонь на себя! Вызываю на себя! Да!
— Опять… — ругнулся скрючившийся справа от меня Тибур. — Видать, остатки "летунов" уходят с запасной площадки и готовы высыпать боезапас, чтобы горючки до нейтральной территории хватило. Молись, док, чтобы накрыло сразу. Потому что бомбят наши бравые вояки ничуть не лучше, чем лечат застарелый триппер. Как ни спросишь…
— Рты раззявили и уткнулись! — заорал ротный, чуть сползая с верхушки скалы. — И раненных держите, чтобы ударной волной не сбросило! Шевелитесь, парни, пара секунд осталась!
Сверху невидимый гигант разорвал брезентовое полотнище, и я повторно оглох, превратившись в перепуганный насмерть кусок мяса. Стоявшие за горизонтом линейные крейсера обрушили полновесные залпы на пляжи Либертада. Тяжелые снаряды вздыбили песок, превратив остатки парковой зоны с обугленную щепу. Перепахав тоннами взрывчатки побережье, корабли перенесли огонь в глубину, а рядом с нами опустились четыре размалеванных транспорта, прикрытых сверху звеном штурмовиков. Оцепив зону, флот проводил эвакуацию личного состава сводной бригады спецназа: всех четырнадцати человек. По непонятной для нас причине, бежавшая неделю назад армия вернулась обратно. И теперь уничтожала все живое на своем пути, не обращая больше внимание на лозунги про демократию и спасение мирного населения. Время политической проституции и танцев с повстанцами сменилось топотом карательной экспедиции. Но я узнал об этом позже…
* * *
Чуть разогнав звон в голове, я шатаясь добрел до стола в операционной, куда нас принесли после выгрузки на авианосец поддержки. Мельком взглянув на молодого парня в хирургическом халате, привычно начал сортировку:
— Первым — вот этого, с ранением грудной клетки. Затем — тот, тот и вот тот. Одновременно…
— Извините, но здесь командую я, — попытался возразить мне обладатель модной прически и белоснежной улыбки. — Сейчас подойдет бригада анестезиологов, и…
Я равнодушно снял с пояса гранату и положил кусок рубчатой смерти рядом с накрытыми марлей инструментами. Потом с тем же усталым равнодушием в голосе отчеканил:
— Командовать будешь дома. Господин врач… А я, штатный ротный хирург, буду спасать жизни парней. А ты будешь ассистировать. И начинаем мы прямо сейчас…
Незнакомый мне доктор замер заиндевевшей статуей, с испугом глядя на грязную железку поверх белоснежной марли. Мне пришлось даже тряхнуть его за плечо, чтобы красавчик замотал головой и в его глазах появились отголоски испуганных мыслей.