Будь защитою моей!
С левой стороны сцены несколько стражников ведут через
площадь Калеба.
Вот убийца седовласый
С жутким пламенем во взоре…
О!
Занга
(положив руки на эфес сабли)
В куски его рубите!
С правой стороны входят ряды воинов и поворачиваются лицом к зрителю.
Гюльнара
Войско здесь! Погибла я.
Рустан
(останавливая Зангу и стражников, готовых кинуться
на Калеба)
Стойте!
(Воинам. )
Стойте!
(Указывая на Калеба. )
Виноват
В преступленье он иль нет,
Под моею он защитой,
Пред судом он даст ответ!
(Войску. )
Воины, мы были дерзки,
Так повергнемся ж во прах!
(Бросается перед Гюльнарой на колени. )
Вымолим себе прощенье
У владычицы в ногах!
Передние ряды воинов бросаются на колени, остальные склоняют копья.
Гюльнара
О Рустан, спасибо! - Вам
Я прощение дарую.
То, к чему стремитесь силой,
Добровольно отдаю.
На сцену выносят тюрбан царя и снимают с него корову.
Царства этого корону
Никому не уступлю,
Пусть грозит мне смерть и гибель! -
И тебе ее не дам я,
Но с тобою разделю.
(Правой рукой поднимает корону высоко над головой. )
Рустан в диком отчаянии простирается перед Гюльнарой ниц.
Народ
Слава молодой царице!
Слава ей! Рустан! Рустан!
Занавес падает.
Зал в царском замке, слева и справа боковые двери. На заднем плане слева главный вход, рядом с ним большая ниша, нечто вроде алькова, отгороженного занавесью. Справа на переднем плане стол и стул.
Рустан в пышном одеянии, с золотым обручем в волосах входит поспешно через главный вход. В ту же минуту в одной из дверей слева появляется Занга. Рустан прикладывает палец к губам и делает ему знак вернуться. Занга уходит. Рустан прячется в нише.
Кархан и двое его родственников появляются через
главный вход.
Кархан
Следуйте, друзья, за мною!
То, что издавна задумал,
Нынче я осуществлю.
Издевается над нами
Этот дерзкий проходимец,
Мы бездействуем меж тем.
С каждым днем он все сильнее,
Все смелее с каждым днем.
Исчезают незаметно
Люди лучшие страны -
Жертвы мнительности злобной.
Как? Куда? Кто это знает?
А его приспешник черный.
Что извергнут адским зевом,
Ненависть в нем распаляет,
Пылкость обращая в гнев.
Где же суд и где законы?
Дядя мой в тюрьме томится -
Старый и немой страдалец
Обвинен в злодействах черных,
Без суда и без допроса
В подземелье заточен.
О, когда бы справедливый
Выслушал его судья!
Не ушами, а глазами
Понял речь его немую,
Понял жесты и движенья,
Найдена была б разгадка
К неразгаданным делам,
И пришлось тогда б не сладко
Тем, кто угрожает нам.
Вы молчите? В пол глядите?
Будьте сердцем посмелей!
Вот владычицы покои,