Она едва не рассмеялась — ведь чтобы была хоть какая-то возможность быть беременной, необходимо встречаться с мужчиной. А она не ходила на свидания и не могла даже вспомнить, когда в последний раз провела с мужчиной хотя бы вечер, если только это не был деловой ужин с клиентом, желающим разместить в ее журнале рекламу своих товаров.
Но внезапная мысль заставила ее затаить дыхание. Была, была одна чудесная ночь в Колорадо на вечеринке, которую Тревис Клейтон устроил в честь помолвки Кейда и Джесси!
Щеки Фин раскраснелись при воспоминаниях о том, что произошло, когда она и Тревис вошли в сарай, чтобы проверить состояние кобылы и жеребенка.
Все началось как невинное объятие. Фин просто хотела выразить, как благодарна за то, что семья Клейтонов вырастила и воспитала Джесси. Потом объятия стали страстными. Был еще только один раз в ее жизни, когда она вот так же отбросила всякую осторожность и позволила себе потерять контроль. Это случилось в ту ночь, когда она подарила свою девственность Себастьяну, после чего и появилась Джесси.
Задумавшись, Фин закусила губу. Не могла же она стать беременной после одного украденного мгновения, проведенного с Тревисом?
Нет, нет. Разумеется, нет. Хотя теоретически это и возможно, но практически почти невероятно. Она где-то читала, что чем ближе возраст женщины приближается к сорока, тем труднее стать беременной. А в свои тридцать восемь она приближалась к сорока быстрее, чем ей хотелось это признать.
Кроме того, судьба не может быть к ней так жестока, и шанс новой беременности равен нулю — ведь они с Тревисом занимались любовью только один раз.
Значит, задержка должна означать, что Фин чем-то больна.
Повернувшись вместе с креслом, она сняла трубку телефона, чтобы договориться о визите к гинекологу, но слова застряли у нее в горле, когда она неожиданно увидела Тревиса Клейтона, прислонившегося плечом к двери офиса.
— Я, конечно, не эталон красоты, но до сих пор не знал, что моя внешность до смерти пугает симпатичных женщин, — со смехом сказал он.
Дразнящий свет в его греховных синих глазах вызвал восхитительную теплоту во всем теле Фин. Если она когда-либо и видела мужчину такой суровой красоты, каким был Тревис, то не могла припомнить, когда. Он выглядел намного моложе своих сорока девяти лет. От верха его широкополой черной ковбойской шляпы до подошв больших сапог он был воплощением современного ковбоя. На нем были мягкие, поношенные джинсы, рубашка из шамбре и спортивная куртка западного покроя, которая подчеркивала неправдоподобную ширину его плеч. Его бы с радостью пригласили сниматься в рекламе мужского одеколона.