— Она для тебя много значит?
— Очень.
— Кто? Где она сейчас?
Джейк снова обнял ее и задумчиво поднял глаза к потолку.
— А сколько времени?
Таня недоверчиво уставилась на Джейка. Интересно, что делается сейчас в ее голове, подумал он.
— Полвосьмого, — ответил он вслух сам себе, посмотрев на часы над раковиной. — Скорее всего она готовит завтрак для человека, с которым прожила последние тридцать пять лет.
— Твоя… мама?
— Ага. Подарок на Рождество. И кстати, ты первая, кто ее надел. Если не считать обязательной рождественской примерки, я ни разу в нее так и не влез.
Таня встала, и Джейк судорожно вздохнул, увидев ее грудь, явственно проступающую сквозь мягкую ткань. Она не могла не заметить, как он мгновенно возбудился.
— А почему мама решила, что тебе нужна шелковая рубашка? — спросила она.
— Когда я последний раз гостил у родителей, то умудрился спуститься к завтраку в спортивных шортах с дыркой на самом интересном месте. Мама заявила, что адвокату негоже щеголять в таком виде… Но, — он ласково погладил ее по бедрам, — у меня нет ни малейшего повода сердиться на нее. Ведь тебе так подходит этот наряд. Послушай, Таня, если бы я знал, что ты будешь сожалеть о вчерашнем, то никогда бы не допустил этого. По-моему, все было честно.
— Я не жалею. Но постель что-то изменила в наших отношениях, я сама этого не ожидала.
— И что же?
Она как будто немного испуганно посмотрела на него и произнесла:
— Понимаешь, ты такой разный, Джейк. То ты серьезный адвокат в строгом костюме и галстуке, а то… — Она скользнула взглядом по его груди и невольно опустила глаза ниже.
Он сразу возбудился и покраснел, стыдясь естественной реакции.
— Потом… в общем, совсем другой. Адвокат, которого я знала, — и тот человек, с которым вчера… Ну, ты понял. Короче, вы — два разных человека.
Он помолчал минутку, потом улыбнулся:
— Адвокат тоже может быть человеком. Я все делал из любви к тебе… и думаю, теперь ты это понимаешь.
— Но, Джейк, скажи, какой из двух настоящий?
— Оба. Так же, как существуют как минимум две разные Тани. Одна, которая сводит с ума добропорядочную публику нестандартными выходками, и вторая, пытающаяся даже в ущерб себе оставаться честной и справедливой.
Она улыбнулась:
— А ласковый ты всегда. Это не меняется.
— Не думаю, что «ласковый» — подходящее слово, — продолжил он разговор, а тем временем размышлял о том, что еще немного, и он не ручается за себя.
— Не только ласковый, конечно, но ласковый тоже.
Он бросил взгляд на ее едва прикрытую грудь.
— Давай докажем.
Она взяла его голову в ладони, наклонилась и поцеловала. Он немного колебался, раздумывая, хочет ли она большего, но уже не смог сдержаться. Услышав ее тихий стон, Джейк отбросил последние сомнения и быстро посадил Таню к себе на колени. Полы рубашки разлетелись, и он убедился — на ней больше ничего не было.