— Я сюда не врывался. Ты оставила дверь незапертой.
Карли заметила, что он не отрицал, что рылся в ее вещах. Что он искал, хотела бы она знать, думая о 67 долларах в своей сумочке, которых должно хватить до Сиэтла. Потом она вспомнила одеяло, свои туфли и отбросила подозрения. Этот человек, шериф, не мог украсть ее доллары, — ведь он снял с нее туфли и укрыл, чтобы ей было удобнее.
— Очевидно, вы ошиблись, шериф. Я не Лора. Поэтому, если вы вернете мои вещи и покинете комнату, я бы хотела подумать об ужине прежде, чем все в этом городе закроется на ночь.
— Ресторан внизу и открыт до десяти, Лора. Ты же знаешь это.
Вместо того, чтобы положить склянку с лекарством в ее протянутую руку, как она ожидала, Бак взял ее за руку.
— Я пропустил обед, пока ждал твоего пробуждения, поэтому я присоединяюсь к тебе.
— Нет! — Карли дернулась, разволновавшись, но потом сконцентрировалась, чтобы прийти в себя. Она тяжело дышала и снова дрожала. Она ненавидела слабость, которая всегда сопровождала головные боли. Слабость делала ее совершенно беззащитной перед таким сильным человеком, как Бак Логан.
Стараясь глубоко дышать, Карли поправила волосы, потом взяла сумочку и ключи; затем снова повернулась лицом к шерифу.
— Вы не имеете права беспокоить меня, шериф. Я не сделала ничего плохого. Сейчас я собираюсь спуститься вниз и поесть — одна. Мне наплевать, как вы тут оказались и что делали, пока я спала. Ясно?
Не дожидаясь его ответа, она открыла дверь и ждала, пока Бак покинет комнату. Когда он вышел, Карли последовала за ним и заперла дверь, потом положила ключ в сумочку. Минуту она просто стояла, используя дверь, как опору. Карли чувствовала себя так плохо, что при одной мысли о еде ее затошнило… Но она была очень голодна, и если бы не попыталась поесть, то ей стало бы еще хуже.
Двигаясь осторожно, она оторвалась от двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор, чтобы убедиться, что шериф действительно ушел. Она пока не знала, что отвязаться от него будет не просто: он олицетворял закон в этом маленьком ничего-не-представляющем-из-себя городке. Это, возможно, давало ему преувеличенное чувство собственной значительности. Это также давало ему много возможностей злоупотреблять своей властью, и вокруг не будет никого, кто бы мог остановить его. Он мог бы преследовать ее всю ночь, обвинять в чем захочет, и никто не сможет помешать ему, по крайней мере, до тех пор, пока она не сможет пригласить сюда адвоката. Пожалуйста, Боже, слабо взмолилась она, не дай этому случиться. Только не сегодня.
Карли не обращала на него внимания, пока шла по ярко освещенному коридору. На лестнице одной рукой она держалась за перила, стараясь не замечать стука его ботинок, который словно эхо, отзывался на ее шаг. Когда Карли остановилась перед дверью ресторана, она сделала вид, что не замечает его навязчивого присутствия.