— Как же вы их выслали с планеты и куда?
— Э-э… — смутился на секунду Шон Роддем.
— Вот оно, вот! — ожил сенатор Фредерик, снова перехватывая инициативу. — Они потворствуют пиратам. Только за одно это их надо судить! А тебе и твоим подручным, так называемый президент, я советую сдаться подобру-поздорову! Как сказано, чистосердечное признание и раскаяние смягчит ваше наказание!
— А если мы не сдадимся?
— Мы применим силу, и тогда уже никакого снисхождения в суде вам ожидать не стоит!
— Мы… мы будем сопротивляться! — выдохнул Шон Роддем. — Мы не дадим себя поработить! Так и знайте!
Президент Ра-Мира протянул руку за зону видимости камеры, и связь разорвалась.
— Они все сказали, адмирал, вы сами все отлично слышали. Начинайте высадку.
— Хорошо… — кивнул адмирал Проуп.
У него, конечно же, появились сомнения относительно правомочности таких действий… если на Эсмайне совершилось настоящее злодеяние, полноценное преступление — аборигены умертвили ядом всех новых колонистов, то здесь все обстояло несколько иначе. Впрочем, формальных причин и на Ра-Мире хватало с избытком для проведения войсковой операции, начиная от неповиновения властям и заканчивая угрозами вооруженного сопротивления.
Кроме того, как ни стыдно было признаться адмиралу, он всеми силами собирался удержаться на своей должности, не собираясь раньше времени на пенсию, и потому, закрыв глаза на некоторые мелочи, отдал соответствующий приказ десантникам:
— Начать высадку…
Посыпались доклады, и вскоре наблюдатели могли воочию увидеть, как от десантного транспорта начали отстыковываться большие десантные шаттлы, груженные солдатами, танками, БТРами, вертолетами и прочей боевой техникой. Десятки таких шаттлов формировали колонны и, сблизившись с планетой, начинали проваливаться в ее атмосферу. Шаттлы, как положено, конвоировали самолеты сопровождения.
Вице-адмирал Проуп искоса наблюдал за спикером Сената, и ему очень не понравилось, когда глаза спикера вдруг расширились, будто он только сейчас вспомнил что-то очень важное, он даже нервно дернулся в сторону, словно собираясь об этом предупредить адмирала. Но, закусив губу, промолчал, оставшись стоять статуей, неотрывно глядя в экран панорамного монитора.
— Сенатор… — все же решился уточнить обстановку Рене Проуп.
— Что, адмирал?
— Вы ничего не хотите мне сказать?
— Что? Что сказать? — снова нервно дернулся Фредерик.
— Может, нас ждет что-то, о чем не дозналась разведка, но о чем знаете вы?
— Говорите ясно, адмирал, и оставьте в стороне свои намеки.
— Хорошо, сенатор, ясно так ясно, — вздохнул Проуп. — Я об оружии…