— Канун Дня всех святых. Хэллоуин наступит через несколько дней. Я всегда с нетерпением ждала, когда можно будет нарядиться в маскарадный костюм и пугаться до смерти. А ты как проводил Хэллоуин?
Мерфи улыбнулся:
— Стучался в дома на окраине, обматывал деревья туалетной бумагой и пугал всех этих сказочных принцесс и клоунов. Бегал по кладбищу, издавая леденящие душу вопли.
Они рассмеялись, и этот смех поразил их обоих. Вопреки всему в нем звучал намек на счастье. Ей пришлось отстраниться. В который раз где-то внутри поднялась теплая волна, согревая сердце.
Мак на несколько минут оставила его у двери и вернулась с теплой рубашкой в руках. Отдав ему рубашку, она пошла на кухню.
— Значит, ты был одним из тех мальчишек.
— Да, был и горжусь этим. — Он сунул руки в рукава рубахи, радуясь теплу. Куда исчез тот маленький мальчик? Тот, который был таким веселым и беззаботным. Который бесстрашно смотрел в лицо жизни. Который охотился, удил рыбу и просто валялся целый день на берегу речушки.
— Мне следовало догадаться. — Маккензи хлопотала у кухонного стола, убирая посуду и мусор, оставшийся со вчерашнего вечера.
Она снова взглянула на него. Он все еще стоял у двери, прислонившись к косяку. Стоял, погруженный в свои мысли.
— Тебе не следует стоять на сквозняке. У тебя и так слишком высокая температура, Мерфи.
Сколько времени прошло с тех пор, когда кто-то волновался из-за того, что он стоит на сквозняке? Губы его искривились в улыбке.
Мерфи стал помогать ей убираться на кухне, хотя она и пыталась уложить его в постель. Он был уверен, что должен двигаться, должен чем-то заниматься. А если ляжет, уже не сможет бороться со слабостью.
После завтрака они решили прогуляться. Шли не быстрым шагом, а именно гуляли — медленно побрели по грунтовой тропинке, которую обнаружили за домом. Когда его пальцы нашли ее руку, она не удивилась. Они могли бы быть просто влюбленными, которые вышли на прогулку, а вовсе не малознакомыми людьми, запутавшимися, пусть и против своей воли, в паутине обстоятельств.
Весь день Маккензи наблюдала за Мерфи. Ему становилось все хуже. Жар не унимался, сколько бы таблеток аспирина она ему ни скармливала и сколько бы раз ни предлагала подкрепиться. Он так и не осилил свой ужин.
— Думаю, тебе надо лечь в постель, Мерфи.
Он нахмурился:
— Ты всех так донимаешь? Когда вернешься в Нью-Йорк, будешь так же терзать своего босса?
Вернуться в Нью-Йорк? Она почти не думала об этом с тех пор, как он вломился в коттедж. Ни за что! Она не вернется. Никогда. Однако ей придется поехать туда и запереть квартиру. Продать мебель. Но она даже не зайдет ни с кем попрощаться.