— Нет. Я взял револьвер и направил его на Сержа. Он поднял голову и сказал: «Осторожно, дорогой! Он заряжен!»
— Возьмите оружие. Покажите, как все было.
Бош испытывал досаду и стыд оттого, что позволил втянуть себя в эту нелепую игру. Да еще в присутствии важных господ, которые наблюдали за ней с серьезным видом.
— Я находился вот здесь. Выстрелил почти в упор.
— Вы не боялись, что выстрел услышат соседи?
— Я об этом не думал.
Комиссар что-то заметил вполголоса, обращаясь к судебному следователю, и тот спросил арестованного:
— Вы заявили, что в соседней квартире была вечеринка и оттуда доносилась музыка?
— Нет. Вернее, теперь я вспоминаю: когда сидел в кресле, я слышал музыку. Она меня раздражала. Мелодия была заезженная, я ее не люблю.
— Почему?
— Не люблю, и все.
— Вы рассчитывали, что из-за шума в соседней квартире на выстрел не обратят внимание?
— Нет.
Жестом комиссар показал, что удовлетворен ответами, но судебный следователь продолжил:
— Итак, вы выстрелили. Что произошло потом?
— Вместо того, чтобы упасть, как я ожидал, он приподнялся. Я увидел его голые ноги, высунувшиеся из-под одеяла.
— Прошу прощения. Вы сказали: голые ноги…
— Ложась в постель, он никогда не надевал пижамные брюки.
— Откуда вам это известно?
— Однажды за ужином, когда зашла речь о том, кто как спит, он об этом рассказывал.
При этих словах Фернанда тогда засмеялась. К сожалению, Альбер хорошо знал, что означает этот смех…
— У него половины лица не было, но я видел, как он поднимается с постели, словно готовясь накинуться на меня. Я снова нажал на спусковой крючок, но безрезультатно. Серж смотрел на меня. Я не мог вынести его взгляда.
— Вам не пришло в голову скрыться? Удержал страх, что Николя выдаст вас?
— Нет. Все было иначе. Вы должны понять. Я не мог оставить его в таком виде. Оглядевшись, заметил кочергу.
— В камине горел огонь?
— Да.
В очаге была зола. Рядом валялись бронзовый совок, щипцы и небольшая метелка. Кочерга лежала посередине комнаты…
— Возьмите ее.
Бош повиновался.
— Продолжайте.
Альбер пытался вспомнить, где же стоял накануне.
— Я ударил. Вот так.
— Когда он сидел на краю постели?
— Кажется, да. Во всяком случае, в первый раз.
— Вы ударили с расчетом добить его?
— Да. Глаза у него вращались. Дважды я направлялся к двери, думая, что все кончено, и дважды он подавал признаки жизни.
— И вы возвращались?
— Наконец я схватил тяжелую бронзовую статуэтку и изо всех сил ударил его по черепу. Еще полминуты — и я сам бы свалился. Услышал хруст и понял, что все кончено.
После этого, точно клоун, закончивший свой номер, Бош повернулся к чиновникам. Что же еще добавить? Ах, да! Важно ничего не упустить.