«Неужели ты не понимаешь, что я сама себе противна? — вырвалось у нее наконец. — Ты думаешь, я это делаю по своей легкомысленности?»
Почти всю ночь мы с ней проговорили. Она жаловалась, точно маленькая девочка, и в конце концов уснула в моих объятиях…
Бош не смел поднять головы, догадываясь, что у него написано на лице. Он страшился увидеть усмешку, пожимание плечами.
Профессор помолчал.
— Она снова устроилась на работу?
— Оба мы взялись за поиски работы. Первой ее нашла Фернанда. Устроилась в типографию на улице Круассан, я ходил ее встречать. Естественно, там и мужчины работали, я к ним ревновал.
— А до этого вы ее не ревновали?
— Во всяком случае, я не отдавал себе в том отчета… В одном еженедельнике я опубликовал статью, заплатили немного, потом нашел работу в политической лиге, но лишь на время выборов. Удалось устроить туда и Фернанду. Мне становилось не по себе, когда я не видел ее рядом, особенно когда не знал, чем она занята. Меня она не стеснялась. Очевидно, мужчины чувствовали ее желание. В отличие от большинства женщин, она не была ни кокеткой, ни ломакой. Мужчины понимали, что могут ею распоряжаться, что никаких последствий не будет, и этим пользовались.
— Вы страдали?
— Не стану притворяться, что страдал с самого начала. Все сложнее. Я вам уже говорил, для меня это был черный период. Куда мы только не бегали, чтобы раздобыть немного денег! Жили одним днем. Бывало, не знали, на что пообедать. Квартиру на улице Бержер мы нашли в то самое время, когда работали в лиге. Квартира находилась недалеко от театра, по вечерам по тротуару разгуливали продажные женщины. Фернанда оборачивалась и внимательно разглядывала их: «Думаешь, они хоть что-нибудь зарабатывают?» Так продолжалось около года. Летом положение наше ухудшилось. Выборы закончились, а найти работу во время каникул было невозможно.
Однажды субботним вечером Фернанда домой не вернулась, появилась лишь в понедельник утром еле живая. Я ей ничего не сказал. Не хотел, чтобы она заметила, что я переживаю.
«Один тип увез меня на машине в Дьепп, — заявила она без всякого смущения. — Два раза ела омара, а ночью мы с ним на пляже развлекались».
— Именно тогда вы решили на ней жениться?
— Намерение это возникло не сразу. Когда она отсутствовала, я страдал физически. Рассказав мне некоторые детали, во время одного из приступов отчаяния Фернанда воскликнула: «Береги меня, дорогой! Умоляю, береги! Я знаю, я не подарок, но я так их ненавижу, если б ты знал! Без тебя мне было бы хуже. Недалек тот день, когда меня найдут в ручье или вытащат из Сены».