— А разве запасы подобной субстанции не находятся под строгим контролем Новой Республики?
Вессири расхохоталась.
— Думаю, кто-то уже пробовал издать такое уложение, но правительство живет на кафе, поэтому закон не прошел голосование.
— Наверное, инфочип с ним уронили в кафейник, — предположил Ведж. — Возможно, даже улучшили вкус.
— Тогда мы отправляемся на поиски места, где готовят горячий крепкий каф на твой вкус. А как только поиск увенчается успехом, купим несколько литров, вернемся сюда и примемся за работу.
Ведж в последний раз оглянулся на устройство, которое убило Урлора Сетте.
— Хочешь знать, что в этой фитюльке… да и вообще во всем это деле пугает меня больше всего?
— Да.
— Как все было проделано, так смело, напоказ, как будто кто-то хотел, чтобы мы явились по его душу.
Йелла Вессири прищурилась.
— Многие словари толкуют вызов по свою душу снедаемый местью Разбойный эскадрон как эвфемизм самоубийства, мой милый.
— Ага, и значит, тот, кто это сделал, кто бы он ни был, считает, будто сумеет справиться с Пронырами. Или отрастил на нас колоссальный зуб и задыхается от ненависти.
— Уродливая складывается картинка. Йелла потащила Веджа к дверям.
— Пошли за кафом. Мы выпьем не весь, сохраним немного, а когда отыщем мерзавца, растворим его без остатка.
Корран проскользнул в темную квартиру и аккуратно прикрыл дверь. В глубине комнат мигнули огоньки, донеслось тихое вопросительное гудение.
— Тише Свистун, это я, — Хорн снял пиджак и кинул на пол у двери. — Миракс спит?
Не успел дроид дать ответ, как в спальне зажегся свет.
— Корран, это ты?
Стараясь не попасть в узкую полоску света, идущего из-за неплотно притворенной двери, Корран двинулся вперед.
— Да, это я. Не вставай, я сейчас.
— Что-то не так?
А я-то думал это у меня потенциальные джедайские способности.
— Все будет хорошо.
Ногой открыв дверь спальни, Корран облокотился о косяк, разглядывая жену. Она лежала на боку, черные волосы разметались по подушке, полупрозрачная синяя ночная рубашка открывала плечо. Корран улыбнулся, насколько позволяла разбитая губа. Миракс подскочила.
— Что случилось?
— Да пустяки.
— Пустяки? У тебя рассечена губа, и глаз почти не открывается.
Она откинула одеяло и ушла в ванную, потом вернулась, держа в руке мокрую тряпицу. Корран не двигался. Когда она попыталась стереть пятна с его подбородка, он остановил ее руку.
— Миракс, со мной ничего не случилось, — он отобрал тряпку и соскреб засохшую кровь. — Мне захотелось проветриться, так что я прошелся пешком от морга. По дороге случилась небольшая неприятность.