Когда Макар отвалился от ручья, зверь уже очистил надкушенный им плод и подал на ладони, преданно заглядывая в глаза. Макар предпочел бы не рисковать, но как было его обидеть? Под едкой коркой оказалась прохладная сладковатая мякоть, тающая во рту.
Полюбовавшись на жующего хозяина, черт, от греха подальше, начистил фруктов для обоих людей. Он давно подозревал, что эти уродливые создания, в сущности, несуразны и беспомощны. Теперешнее путешествие развеяло последние сомнения на этот счет. Обеспечив повелителей пищей, чертокрыл выбрал из лежащей отдельно грозди самый толстый и сочный стручок, стиснул его и отхватил добрую половину, невзирая на яростное трепыхание и визг. Отличная пища, отличный день! У чертокрыла было отменное настроение. Отменное, но странное. Не такое, как в обычные просто хорошие дни. Он никогда не бывал в этих краях, родился в неволе на ферме в столичном пригороде, но откуда-то знал, что движется верным курсом. И еще он знал, что скоро все изменится. Просто не понимал пока что и как, но будоражащий запах этой новой жизни уже вполз в ноздри и теперь впитывался в кровь, отчего она становилась горячей и быстрее неслась по жилам. Чертокрыл рвал скулящую мякоть, глотал ее большими кусками и чувствовал себя почти счастливым.
Нажравшись верещащих стручков, черт долго лакал воду. Отбежал к деревьям, встал, подбоченясь, выпятил живот и (Алёна отвернулась) потревожил тишину леса мощной струей. Потом вернулся к роднику и снова пил, уже не спеша, с расчетливой жадностью. Макар, успевший проделать все то же самое куда быстрее и неприметнее, надеялся, что теперь путь продолжится. Куда там! Чертяка уселся в тенечке, блаженно разбросав расслабленные крылья. Посидел, благодушно щурясь на поляну, залитую белым полуденным солнцем.
– Полетели, а? – попросил Макар, энергично тыча пальцем в сторону кибитки.
Черт зевнул, невзначай продемонстрировав впечатляющий зубной ряд, и начал клониться в траву, но, спохватившись, выпрямился и заворчал с неведомо кому обращенной укоризной. Протянул лапу к ручью. Ворчанье сменило тон, зажурчав лаской, и родник будто припал к земле, похудев вдвое. Вот уже не ручей, а тоненькая струйка воды змейкой скользила в траве. Тогда черт раскатисто рыгнул, свалился как подкошенный и тут же, с ходу, захрапел.
– Может, все-таки полетим? – безнадежно воззвал Макар.
– Ну чего ты к нему пристал? – сонно пробормотала Алёна откуда-то сбоку. – Жарко как, фу...
И преспокойно заснула. Макар взглянул на зенит сквозь полог листвы, и раскаленное добела небо ожгло глаза, словно прибрежный песок голые стопы. Приходилось признать: нежелание черта впрягаться в постромки имело веские причины. Интересно, у тех, с корабля, тоже сиеста? И на чем они путешествуют?