- Все в порядке, достаточно. Но я думал, что и вы там были.
- Разве в моем паспорте не написано "Париж"?
Он придвинул к себе коробку с сигаретами и закурил.
- Вы еще долго пробудете в Бангкоке?
- Нет.
- Нет?
- Если Ломэн не объявится, я улетаю ночью.
- Он будет только завтра.
- Тогда передайте ему мои наилучшие пожелания. Я поднялся со стула и протянул руку за документами.
Он натянуто улыбнулся:
- Вот уж не ждал, что вы уедете.
- А я здесь не нужен. Справитесь без меня.
- Если не возражаете, я попрошу мисс Мэйн проводить вас.
- Я знаю дорогу.
Жара на улице стояла чудовищная. Я нанял велорикшу и поехал в отель, стараясь не думать о Ломэне, Раз уж ты руководишь оперативником, нечего исчезать и подвергать его проверкам.
Минут через двадцать позвонил портье и сообщил, что ко мне пришли.
- Кто?
- Имени не назвали.
Лучше спущусь вниз, решил я. Не люблю принимать незнакомцев у себя в номере.
В холле, перед выходом во дворик с фонтаном под увитой зеленью решетчатой аркой стояла та самая секретарша и смотрела на меня все тем же немигающим спокойным взглядом. Тень от подбородка резко падала на белую шею. Она неотрывно смотрела на меня, пока я спускался по лестнице и пересекал холл, ступая по мозаичному полу. На ней был чесучовый костюм, коричневые туфли и никаких драгоценностей.
- Я пришла извиниться, мистер Квиллер. Я не узнала вас в посольстве.
В холле было тихо, она понизила голос:
- Я могу называть вас по фамилии?
- Мою настоящую фамилию никто не знает.
- Тогда я буду обращаться к вам по фамилии, которую вы носите сейчас.
- Меня редко узнают секретарши атташе по культурным вопросам. Им больше знакомо лицо Иегуди Менухина.
- Два года назад я была недалеко от Рама IV.
Теперь, когда мы были рядом, я заметил, что у нее с левой стороной лица что-то не так. Кожа прекрасная, но какому-то хирургу-косметологу пришлось изрядно потрудиться.
- Вы из разведки? - спросил я. Она не ответила. Словно и не услышала даже. Тогда я сказал:
- Но вы ведь не из службы безопасности. Это точно.
- Нет.
Она переложила сумочку из одной руки в другую.
- Просто я пришла извиниться. Вы не привыкли к унизительным проверкам.
Я улыбнулся.
- Знали бы вы, каким меня подвергали унижениям.
На обложках трех личных дел после фамилий Дьюхерста, Камингса и моей вымышленной стоят девятка. Она означает: "молчит под пытками".
- Может, выпьете со мной?
- Нет. Мне пора. Мне сказали - вы сегодня улетаете.
- Совершенно верно.
- Счастливого пути.
Я проводил ее взглядом: она уходила, мягко ступая по мозаичному полу. Немногие женщины сумеют так пройти под взглядом мужчины. Вообще, немногие женщины умеют так красиво ходить.