— Их нарисовала ты.
— Нет! Не может быть. Я видела точно такой же эскиз у…
— У кого? — Даниель подошел к сестре и посмотрел ей в глаза. — У кого ты его видела, Мишель?
— Это не важно. Видела и все!
— У Кристиана? — Даниель схватил сестру за плечи и потряс.
— Откуда ты знаешь? — испуганно спросила Мишель, подумав, что это Нора проговорилась.
— Кристиан часто бывал у нас дома. Он был и моим, и твоим другом.
— Как? — Мишель почувствовала, что ее ноги стали ватными. — Мы были раньше знакомы?
Даниель кивнул:
— Послушай, Мишель! Прекрати с ним общение! Это будет только тебе во благо!
— Почему же? — Она отошла от брата. — Ты обманываешь меня! Кристиан не был со мной знаком. Он бы мне сказал.
— Мишель, успокойся! — Даниель взял сестру за руку. — Послушай, что я тебе сейчас скажу. Кристиан — враг!
— Нет! — Мишель истерически засмеялась.
— Поверь мне! Кристиан твой, мой, наш враг! — Даниель снова потряс сестру за плечи, как будто считал, что таким образом его сестра лучше усвоит информацию.
— С чего ты взял? — Мишель усмехнулась.
— Хорошо, я тебе объясню все. Месяц назад отца предал его близкий друг Оскар Вилини, с которым они вместе начинали бизнес. Он — враг нашего отца, опасный и злейший!
— Ну и что? — Мишель свела брови в недоумении.
— А то! Кристиан — сын Оскара Вилини!
Мишель сидела за столом рядом с Николасом и равнодушно смотрела в тарелку. Она до сих пор не могла поверить словам брата. Но ведь только с Кристианом Мишель чувствовала себя в безопасности, с ним ее даже не беспокоило, что она не помнит практически ничего из прошлого. А теперь? Оказалось, что она ходила по лезвию ножа, играла в очень опасную игру… Как все обманчиво!
— Дорогая, ты прекрасно выглядишь… — сказал ей Николас, прерывая ее мысли.
— Что? — Мишель подняла глаза на жениха и улыбнулась. — Спасибо.
— Может, потанцуем? — Не дождавшись ее ответа, Николас взял Мишель за руку и встал со стула.
Они вышли в центр столовой, и Николас положил ее руки себе на плечи. Мишель почувствовала слабый аромат его одеколона. Запах ей не понравился — горьковато-древесный. Она подняла глаза и посмотрела на Николаса: широкие густые брови, сращенные на переносице, крупный нос и тонкие губы. В Ницце, когда Мишель увидела Николаса в первый раз после аварии, он показался ей довольно симпатичным, но теперь она могла, положив руку на сердце, заявить, что не видит в нем ровно ничего привлекательного. Ничего, что могло бы в ней, Мишель, вызвать симпатию.
Что же их связывало? Душевная теплота? Искренность общения? Абсолютно ничего. Она его точно не любила. И как бы Мишель сейчас ни старалась, уже не полюбит никогда. Так же, как и он ее…