Хозяйка Дужкина допрыгала до дверей дома, в котором жила Розалия и вошла внутрь. Странно было Саше снова увидеть те же уютные просторные комнаты и ту же мебель после того, что с ним произошло. Он удивленно поглядывал вокруг и пытался определить, здесь Розалия или ее давно съели эти монстры?
— Ну вот мы и пришли, — проговорила хозяйка. — Если ты пообещаешь, что не будешь пытаться убежать, я разрешу тебе иногда выходить из клетки.
— А где Розалия? — решился спросить Дужкин.
— Не Розалия, а Розалинда, — удивленно поправила его хозяйка и тут же поинтересовалась: — А откуда ты знаешь мое имя?
— Я не знаю вашего имени, — ответил Саша. — Раньше в этом доме жила женщина. Ее звали Розалия.
— А я, по-твоему, мужчина? — рассмеялось чудовище. — В этом доме всегда жила я и только я — Розалинда.
Не найдя, что ответить, Дужкин замолчал, но хозяйка не отставала от него:
— Ты не ответил. Обещаешь или нет?
— Обещаю, — буркнул Саша.
— Нет, ты по-другому пообещай, — продолжала пытать его хозяйка. — Скажи это так, чтобы я поверила твоему обещанию.
— Обещаю, — громче повторил Дужкин. Убедившись, что чудовище не собирается зажарить его сегодня же на ужин, Саша воспрял духом. У него появилась надежда не только выжить, но и при случае сбежать. Он уже понял, как здесь нужно себя вести, и для убедительности добавил: — Не убегу. Да и зачем мне от вас убегать? Квартирка хорошая, кормежка, наверное, тоже.
Последние слова прозвучали несколько фальшиво, но самоуверенное чудовище не обратило внимания на такую ерунду, и Дужкину это сошло с рук. Страшная Розалинда, громко хлопая роговыми веками, оглушительно заревела, что, скорее всего, означало смех. На ее бронированной морде полностью отсутствовала какая-либо мимика, и следить за сменой ее настроений можно было лишь по интонации.
— Смотри же, дружок, ты мне достался недешево, — отсмеявшись, проговорила она.
— А зачем я вам? — поинтересовался Саша, с грустью поглядывая на свое новое жилище — металлическую клетку размерами полтора на полтора метра.
— Нужен, дружок, очень нужен! — с чувством ответила Розалинда. — Я одинокая женщина, а с тобой мне будет не так тоскливо коротать длинные вечера. Я прекрасно знаю гомо. На свободе вы все одинаковые: скандальные, прожорливые и похотливые. И только в клетке, в одиночку, вы становитесь очень забавными. Один мой хороший приятель рассказывал мне, как вас отлавливают в лесу. Вы же глохнете и слепнете от похоти. Ничего, у меня, мой милый, ты будешь иметь много времени, чтобы подумать о своей непутевой жизни. Глядишь, стишки начнешь пописывать или рисовать картинки.