Наконец, капитан указал на какого-то мужчину и сказал, — Один есть.
Один из солдат подошел и, схватив того за руку, потянул вверх.
— Куда вы забираете этого бедолагу, — спросила какая-то женщина.
— Он инфицирован, мэм, — сказал капитан. — Давай, Паркер, поднимай его.
Люди, сидящие рядом с мужчиной, с криками отшатнулись от него. Он слабо сопротивлялся солдатам. Он явно был болен. Его красное от жара лицо блестело от пота. В конце концов, один из солдат ударил мужчину прикладом в голову, и тот со стоном обмяк.
Они потащили его к выходу из гаража.
— Подождите, — сказала Энн, — Офицер, подождите! Что вы собираетесь с ним делать?
Капитан ответил, — Сядьте и замолчите, мэм.
— Думаю, вы ей понравились, Капитан, — сказал солдат по фамилии Паркер.
— Смотри, она пожалуется на тебя в родительский комитет, — добавил другой и рассмеялся.
— Он просто болен, — сказала она. — Он не один из них.
Капитан поднял пистолет и направил ей в лицо.
— А может быть, вы инфицированы?
Какой-то мужчина, стоявший позади солдат, подошел к Капитану. Энн мгновенно поняла по его черному костюму и белому воротничку, что он священник.
— Подождите минутку, сэр, — сказал он.
Капитан повернулся, быстро взглянул на него и сказал, — Вы католик?
Мужчина заморгал, растерявшись. — Нет, сынок.
— Тогда мне наплевать, что вы хотите сказать.
Пистолет мелькнул в его руке, ударив священника в лицо, и тот рухнул на пол. Энн переглянулась с Сержантом, который стоял рядом с «Брэдли» вместе со своим экипажем, и вытирал ветошью руки. Он еле заметно покачал головой.
С трудом сдерживая ярость, Энн снова села на пол. Солдаты вытащили больного мужчину из гаража. Священник лежал на полу и стонал, закрыв лицо руками.
Грохот выстрела проник сквозь стены, звоном отозвавшись в ушах.
В тот же день примерно половина беженцев собрала свои скудные пожитки и покинула убежище. Это случилось после долгой кровавой драки между несколькими мужчинами. Теми, кто хотел уйти и теми, кто решил остаться. Причиной драки послужил дележ оставшихся припасов. Спор закончила женщина из «Уол-марта», объявив, что припасов больше нет. Ничего нет. Ни крошки. Те, кто остались, были сломленными людьми. Они лежали на раскладушках, уставившись в потолок. Джошуа был среди них. Он прижимал к кровоточащему носу грязную сырую тряпку, один глаз почти полностью заплыл.
Ночь прошла без происшествий, разве что люди всхлипывали в темноте. Все помещение провоняло аммиачным запахом мочи. Они были обречены, и знали это.
На следующее утро двери снова распахнулись, и в гараж ввалилась группа мужчин и женщин, одетых в сборную солянку из военной формы и вооруженных ружьями и пистолетами. Беженцы с пронзительными криками отшатнулись от них.