Пол удовлетворенно хмыкнул. — В этом я с ними похож. Я должен буду узнать у них, какие слова помогают.
— Простите, Пол. Но вы не будете здесь работать. Вы будете работать дальше по улице, в супермаркете «Фуд фэйр». Там пункт раздачи пищи. В целом, тяжелая работа, и неблагодарная. Вас это расстроило?
Пол покачал головой. Он хотел бы работать с детьми, но это уже не имеет значения. — Я просто пришел сюда работать. Хотя я должен знать.
— Почему нам нужен кто-то вроде вас для этой работы?
— Что-то вроде того, — согласился Пол.
— Ну, что ж, — сказал Стриклэнд. — Я отвечу вам. Каждую неделю мы раздаем каждому жителю лагеря столько пищи, чтобы он получал примерно двести десять калорий в день. Они получают пшеницу, бобы, горох, растительное масло, витаминизированные продукты питания, такие как кукурузно-соевая смесь, немного соли и сахар. Если в лагерь попадает какой-либо скот, мы можем раздать немного мяса, но такое бывает не часто. Специи жители не получают, и большинство из них не может себе позволить приобретать их на рынках. Наша пища поддерживает в вас жизнь, но она однообразна, как вы понимаете. Через некоторое время эта однообразная пища начинает сводить людей с ума. А вот другое. Мы стараемся давать пайки только женщинам, потому что они с большей вероятностью донесут их до других членов семьи, а не продадут, чтобы купить что-то другое. Естественно возникают конфликты. Плюс тот факт, что мы работаем здесь, по существу, на правительство, и многие люди возмущены этим.
— Сегодня я видел, как люди бросают камни в грузовик.
— В людей нашей профессии они бросают их реже, — сказал Стриклэнд. — Является ли это простым ответом на ваш вопрос? Много людей отвернулось от Бога из-за того, что случилось, но все-таки они не обвиняют нас в этом. Большинство жителей лагеря видят в нас людей, пытающихся им помочь.
— Это я и хочу делать, — сказал ему Пол. — Хочу помогать.
— Тогда вы пришли в нужное место. Этому лагерю нужна любая помощь.
* * *
Уэнди вошла в полицейский участок, покрытое граффити здание. Оно было битком набито кричащими людьми, спорившими с крепкими, накачанными мужчинами, облаченными в самую разную униформу, от сотрудников исправительных учреждений до охранников частного сектора. В здании пахло так, будто эти разгневанные люди испытывают друг друга. Хорошо знакомый ей запах. Она чувствовала здесь атмосферу простодушия и грубой силы. Стены были заклеены выцветшими объявлениями органов здравоохранения, лагерными указами, графиками дежурств, плохо пропечатанными на копире объявлениями о пропавших без вести. Два бородатых офицера, вооруженных дробовиками, пробивались сквозь толпу. Спавшие на полу собаки резко подняли головы, когда мужчины, громко топая, вышли из участка. Какой-то усатый мужчина в кепке с надписью «Стилерз», и футболке противопожарной службы Кэштауна направил ее к койкам 12-го отряда. Ценой за информацию стал унизительный раздевающий взгляд, которым он ее окинул. Ему было все равно, почему она здесь. Вероятно, он принял ее за чью-то женщину, пришедшую с визитом. Он проводил ее взглядом, сплюнув желтую от табака слюну в банку из-под содовой.