— Какими мы были счастливыми, Кэрол, — подумал он. Его мозг размяк от алкоголя. — Какими мы были глупыми.
Он сделал еще один большой глоток. Это было ужасно дорогое марочное вино, но он выпил уже столько, что его вкусовые рецепторы не отличили бы сейчас хорошее «Бордо» от «Мэд Дога».
Этан вытащил свой рюкзак и аккуратно разложил на кровати разные артефакты. Расческа с запутавшимися в ней волосами жены, и уже утратившая ее запах. Желтый резиновый самолетик, подарок авиакомпании, оставшийся после их семейного отдыха во Флориде. Пластмассовый поросенок, которого подобрала Мэри во время прогулки в парке, и с которым никогда не расставалась. Грязный плюшевый медвежонок, пищавший при нажатии; Мэри разговаривала с ним понарошку, отвечая за него тоненьким голоском. Заколка. Открытка, которую жена подарила ему, обрадовавшись, что эпидемия не тронула его. Этан наизусть знал слова, написанные ее почерком. Вырезанное из дерева лицо бородатого духа. Синяя фигурка Будды на цепочке для ключей. Кэрол часто ездила в духовные путешествия, но сам он был далек от религии. Ее фото, до рождения Мэри. Их свадебное фото, в спешке вырванное из рамки. Несколько снимков с Мэри, где ей исполнился год. Края потрепаны от постоянного разглядывания.
У него было много других фотографий, но все они остались дома, в его компьютере. Он мечтал когда-нибудь вернуться за ними. Однажды все Инфицированные вымрут или какой-нибудь ученый изобретет лекарство, и он сможет вернуться домой.
* * *
Сержант пришел в себя от приятного щекочущего ощущения внутри. Уэнди отстранилась от него. Он с грустью посмотрел на нее, не понимая, что он сделал не так.
Но она сказала, — Мне остаться?
— Да, — сказал он, приятно удивившись, что она не уходит.
— Остаться ненадолго?
— Да.
Уэнди нежно увлекла его на кровать, и свернулась калачиком рядом с ним. Так они лежали вместе, воркуя. Его огромная рука нежно легла ей на живот.
— Как приятно, — промурлыкала она. — Боже, как мне здесь спокойно.
Сержант ощущал тепло ее тела. Запах ее волос. Эти чувства пьянили его; он не был с женщиной со времени его командировки в Афганистан. Целую вечность. Он не знал, сможет ли потрогать ее в других местах, но не решался сделать это. Боялся испортить момент.
— Не возражаешь, если я останусь тут на ночь?
— Можешь спать здесь, — сказал он ей.
— Сержант?
Его насторожил ее тон. И все же момент был испорчен. Какая-то его часть ожидала подобного. Наверное, Уэнди собирается спросить его, почему он предпочитает видеть лидером Энн. Он не хотел пускаться в объяснения.