— Кто звонил тебе?
— Я управляю предприятием, да будет тебе известно.
— Ага. Ховард.
— Да.
Вспышка в глазах и это коротенькое словцо ясно сообщают, что она не хочет, чтобы лезли в ее дела. Извини, дорогая. Я собираюсь защищать то, что принадлежит мне. Теперь я твой любовник и в качестве такового не лишен прав.
— «Не приставай», — небрежно произнес он. — Это ты хочешь сказать?
— И люди еще считают Степановых приятными, общительными людьми. А ты только и знаешь, что создавать трудности.
— Реши наконец. Или ты хочешь меня — такого, какой есть, — или не хочешь.
— Ты — сплошная рана, Алекси.
— Может быть. Оставайся — или уезжай.
— Ничего себе утро после любовной ночи, — заворчала она и швырнула в него кусочком дерева.
Алекси отмахнулся от этого снаряда. Он подумывал о цветах и завтраке, поданном в постель. Но Джессика богата, он не может дать ей все, к чему она привыкла. Она уйдет, уйдет от всего, что может еще возникнуть между ними, — и это страшно. Он мог бы быть мягче — если бы не этот страх.
А на меньшее он не согласится.
— У вас, леди, ничего не выйдет. Бросить все, что у вас есть, опуститься до уровня рабочего — а ведь это то, что я есть.
— Понимаю. Ты хочешь, чтобы я решила сейчас, окончательно и бесповоротно. Чтобы осталась с тобой. Но в глубине души ты считаешь, что я уйду?
— Выбор за тобой. Я хочу, чтобы ты была здесь, и не собираюсь тайком бегать в отель, когда ты туда заглянешь.
Гордость ли это или страх — но ему нужно было заставить ее дать твердое обещание. Он сознавал, что требует от нее слишком многого: перевернуть всю свою жизнь ради человека, который мало что мог предложить взамен.
— Хочешь присматривать за Виллоу, решать ее проблемы — занимайся этим сама. Так что ты решила?
Чтобы заглушить собственный страх, подбодрить себя и заставить Джессику задуматься об их будущем, Алекси наклонился и положил ладонь на ее затылок. Ее глаза потемнели: страсть начала разгонять возникший между ними холодок.
— Иди сюда, — прошептал он.
Ее тело напряглось — она не послушается его приказа. Эта женщина сама выбирает свой путь. Приведет ли этот путь к нему?
Затем она поднялась еще на две ступеньки. Обрадованный Алекси наклонился к ней.
— Иди сюда, — повторил, опасаясь в то же время, что заходит слишком далеко.
Еще шаг — и Джессика оказалась на том уровне, где их губы могли встретиться и начать горячую игру.
— Я думала, что ты цивилизованный человек. Или хотя бы стараешься им стать, — шепнула она, ловя его губу зубами.
Он улыбнулся и провел языком по ее верхней губе.
— Только в крайнем случае.