— Верно, Скарлет. Именно это я и утверждаю. Эбби была моей любовницей, и одна безумная ночь в подпитии — тоже правда. И то, что Сэм — мой сын, это очевидно.
— И ты намерен отстаивать свои права? — испуганно спросила Скарлет.
— Вне всяких сомнений, — ответил Роман.
— Но этого не может быть! — воскликнула она.
— Почему тебе так трудно в это поверить?
— Эбби утверждала, что отец Сэмми не тот человек, которому нужны дети и обязательства. Она была уверена в том, что он, то есть ты, в этом не заинтересован. Она…
— Она ошибалась. Если бы мне стало известно о ее беременности, я бы, ни минуты не задумываясь, признал этого ребенка и сделал для него и матери все необходимое.
— Это ты сейчас так говоришь. Прошло четыре года.
— С этим сложно спорить. Но и теперь я не намерен отказываться от Сэма… Эбби должна была поставить меня в известность. Она этого не сделала. Из-за ее гордыни долгие годы мой сын был обделен.
— Все эти годы Сэм ни в чем не нуждался. У него было все, что необходимо для жизни и развития! — воинственно объявила Скарлет.
— Но у него не было отца, дедушки, бабушки!.. Уверен, Скарлет, ты очень хорошая мать. Но он имеет право на полную любящую семью. И дело не в моих финансовых возможностях, а в том, что мой сын и внук моих родителей был насильственно лишен общества близких людей… Мне неизвестна причина, по которой Эбби считала меня недостойным отцовства. Однако, уверяю, ее мнение ошибочно. Я не утверждаю, что Сэму было плохо без О'Хэгенов, но обещаю тебе, что с нами ему будет значительно лучше. В ближайшее же время я организую проведение ДНК-исследование. И если подозрения моей матери оправдаются, в чем я теперь не сомневаюсь, обратного пути уже не будет. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы занять должное место в жизни своего сына. Говорю об этом открыто и не советую мне мешать. Я не угрожаю — лишь декларирую свои намерения. Собственно, ты уже и не сможешь ничего изменить. Я осторожно взял у Сэма волос с луковичкой для теста. Утром, когда был у вас в группе. Хотя лично для меня уже все ясно. Делаю это лишь для того, чтобы юридически обосновать свое право на отцовство.
Скарлет Смит, сознавая свое полное бессилие, смотрела на Романа. Казалось, все, чему она посвящала себя, все годы тревог, нужды и испытаний, все отняли у нее одним махом.
— Я знаю, как влиятельны О'Хэгены, но не откажусь от Сэма только потому, что объявился ты. В нем вся моя жизнь. Он мой сын, в конце концов!
— Не драматизируй, — неуклюже попытался успокоить ее Роман.
— То есть как это, не драматизируй!