на Юге, которые выпали уже на долю Екатерины.
...Друганы, купив по банке пива в вагончике на Полянском переулке, привычно поперлись в «Музеон», не зная о нововведении: теперь за удовольствие поглазеть на многочисленных скрюченных уродов, словно переживших Хиросиму (они-то и преобладали в парке), сдирали в кассе целых двадцать рублей. Считай, цена пива и получалась. И на фиг такая культура нужна была.
– А он не свалится? – отхлебнув из банки, заметил скелет с могильной символикой.
– Не, брателло, не свалится, – с видом знатока заверил коротышка в ветровке. И, приложившись к пиву, разъяснил: – Он – эквилибрист.
– А что это такое? – лениво поинтересовался скелетообразный.
– Это – типа «человек-паук»!
– Не гони, – скептически хмыкнул собеседник. – Чо, я «человека-паука» никогда не видел? Глянь-глянь, во щас звезданется! Может, ему помочь надо?
– Там найдутся, – глотнув пива, заверил ушастый коротышка и надвинул на лоб слетевший от порыва ветра капюшон. – Наверное, уже послали...
– Может, подымимся, окно поможем открыть, – не унимался приятель.
– Ага, откроем и вниз его столкнем, – заржал лопоухий.
– Тоже верно, – согласился скелетообразный.
– Упадет, может, на проводах зависнет.
Эквилибристику созерцали и уже знакомые тщедушный облезлый мужичок и его толстуха жена. Она нетерпеливо переминалась, как только можно было переминаться при ее весе и фигуре: словно покачивался очень большой мяч. Когда-то она была хрупкой былинкой, но после замужества отвела душу, точнее, отъела тушу. Ее сгубили заварные пирожные и острая селедка для возбуждения аппетита.
– Чегой-то он там делает? – поинтересовался лысый муж и покосился на мужиков, прикладывающихся к жестянкам. Ему вдруг до подсоса захотелось пива. А с ней тут хрен, что получишь...
Толстуха зевнула, ротозейство мужа ее раздражало.
– Чего-чего, пришел к бабе, а тут муж с командировки приехал.
– А, может, он какой-то шоумен?
– Все может быть, – отрубила женщина, почувствовав что-то отдаленно похожее на ревность.. – Пошли! А то сейчас она спустится, будет деньги клянчить за представление.
– У тебя выклянчишь... Дай хоть на халяву посмотреть.
Но толстуха, не размениваясь на доводы, поволокла мужа за собой.
* * *
Ивану удалось, проявив нечеловеческую изворотливость, пролезть в приоткрытое окно. Он ступил на узенький подоконник, спрыгнул вниз, сразу же бросился к лифту, еще надеясь поймать врагов и свершить скорый и беспощадный суд.
Холеный и Эд тем временем спустились на первый этаж и, выйдя из подъезда, смешались с толпой, собравшейся у поверженного альпиниста.