Где-то над Атлантикой, когда они пересекали временной пояс — зону почти необитаемую, Лаура, проснувшись, обнаружила, что ее щека покоится на удобной подушке, мягкой, теплой и в то же время упругой, — на плече Энцо.
У нее возникло знакомое, хотя и давно забытое ощущение, что о ней заботятся. Аромат лосьона после бритья, стойко продержавшийся несколько часов, приятно щекотал ноздри.
Во сне она, по-видимому, прижалась к Энцо, как это делает любая женщина в поисках тепла и защиты. Она сразу поняла, что он бодрствовал все это время. В какой-то момент он накинул на нее одеяло со штампом авиакомпании или попросил об этом стюардессу.
— Прости, — прошептала она, подавив зевок, выпрямляясь и вытирая следы косметики на лице, — я, наверное, помешала тебе спать, приняв твое плечо за подушку.
Хотя руку и покалывало из-за недостаточной циркуляции крови во время многочасового бдения, Энцо искренне жалел, что его плечо наконец освободилось. Было так приятно касаться щекой ее волос и сознавать, что ты являешься ее опорой.
Он ответил тихо, чтобы не разбудить соседей по салону:
— Не стоит извиняться. Я всегда плохо сплю во время полета.
Она взглянула через проход.
— Паоло?..
— С ним все нормально! Я не сводил с него глаз.
Извинившись, она встала, поправила на сыне одеяло и отправилась в туалет. Когда она вернулась, Энцо достал подушки с верхней полки для нее и для себя. Его волосы были растрепаны, в глазах сквозила усталость. Пробираясь на свое кресло, она заметила, что за время путешествия он успел обрасти щетиной.
Немного смутившись, она заняла свое место.
— Надеюсь, я не храпела? — спросила Лаура.
Несмотря на усталость, возле его рта обозначились веселые складки. «Сколько в ней чисто американской непосредственности! — восхитился он. — Даже когда она смущена или чувствует себя неловко, все равно говорит об этом без обиняков. Можно себе представить, как ценил в ней это качество Ги».
— Нет, — заверил он с чисто европейской галантностью. — Звуки, которые ты издавала, были вполне пристойными.
Лаура не ответила, решив, что в тихом, тускло освещенном салоне полагается не разговаривать, а спать. Проснулись они оттого, что Паоло теребил Лауру за рукав с известием, что солнце встало и стюардесса разносит завтрак.
Они прилетели в Милан — современный, залитый солнцем город под сенью гор со снежными вершинами — где-то после десяти часов по местному времени. Пропускной пункт в малпенсскон аэропорту, по словам Энцо, обслуживающий большинство международных рейсов, гудел от множества голосов, произносивших слова на всех языках и наречиях с преобладанием итальянского. Многократные объявления на этом языке, повторяемые затем на немецком, французском, английском и испанском, звенели в ушах. Казалось, что все вокруг них только и делали, что кричали и возбужденно жестикулировали.