– Чертовски трудный для укрепления рельефа! – сокрушался Кондратенко. – Изволь фланкировать все мертвые пространства, которые здесь имеются! Для этого надо по меньшей мере тысячу орудий, а у нас нет и пятисот! Придется на каждом участке иметь противоштурмовые взводы полевых пушек в запряжке, чтобы бросать их, куда понадобится. Заметьте себе это, Сергей Владимирович, – обернулся генерал к Звонареву. – При встрече с Белым надо будет обсудить этот вопрос.
Затем все пошли на батарею литера Б. В отличие от Залитерной она была долговременной профили и сплошь бетонная. Жуковский, увлеченный примером Борейко, снял земляное перекрытие с бетона, сколол часть его и, перекрыв слоем рельсов, сверху забетонировал, что очень укрепило оводы. Все орудия были перекрыты сверху прочными козырьками, что делало батарею мало заметной спереди.
Кроме Жуковского, на батарее оказался инженер – капитан Шевцов.
– Я, ваше превосходительство, все время ломаю себе голову над вопросами маскировки батарей и укреплений. Свеженасыпанные валы весьма сильно демаскируют укрепления, поэтому я в виде опята хочу их после трамбования полить жидкой охрой, она как раз подойдет под фон местности. Затем надо наши форты и батареи связать не воздушным телефонным проводом, а подземным. У моряков есть медный кабель для гальванических мин, думаю его использовать для этой цели.
– Изобретайте, изобретайте, Алексей Владимирович! – поощрил Кондратенко. – Если весь гарнизон крепости, от солдат до генерала, начнет думать, кат» ее лучше укрепить, то, несомненно, сделают ее неприступной: одна голова хороша, две лучше, а тысяча и совсем прекрасно!
Обойдя батарею, Коадратенко остался очень доволен всем виденным и благодарил капитана за работу. Благодарность генерала растрогала Жуковского, и он пригласил генерала почаще заглядывать к нему.
– У вас и так все идет хорошо, Николай Васильевич. Мне совсем незачем ездить сюда. У нас есть много прорех, где мое присутствие безусловно необходимо, – с улыбкой прощался генерал, садясь на лошадь.
– Удивительно милый человек, – успел шепнуть на ухо Звонареву Жуковский. – Даже как-то не верится, что он генерал!
Вскоре Кондратенко и его спутники заметили несущихся навстречу во весь карьер всадников. Впереди, низко нагнувшись к луке, скакал Белый. Он наотмашь рубил шашкой мелкий кустарник. За ним, порядочно отстав, неслась Варя, тоже воинственно размахивая казачьей шашкой Когда Белый подскакал к Кондратенко, его раскрасневшееся лицо было полно молодого оживления и задора.
– Приятно иногда немного размяться и тряхнуть стариной, – весело пояснил он, приглаживая свои растрепавшиеся длинные усы. – Что ты, Варвара, ни говори, как ни скачи, – обернулся он к подъехавшей дочери, – но все же ты – девка, и такого старого казака, как я, тебе не перегнать.