У него были такие теплые глаза.
Необыкновенно хорошенькая, она к тому же обладала силой, которая не могла не вызвать его восхищения. Джонатан рассматривал Глорию, сидящую напротив него в кафе с усталой, но счастливой улыбкой. Она проработала в больнице до позднего вечера, не жалуясь на выпавшие на ее долю трудности, находя особые слова для каждого больного, отчего позже они говорили ему о ней, как об ангеле милосердия.
Неповторимая, особенная Моррисон, она обладала способностью протянуть руку помощи и утешить человека, дать ему почувствовать, что его ценят и любят. Поэтому и открытки у нее получались особенные, и сама она была необыкновенной. Ее дар проявлялся и в валентинках, но еще более очевидным он стал в ее сегодняшнем уходе за больными. Одетая в простенькое платьице, одолженное у его сестры, она привлекала его взор не только стройной фигурой и очаровательными формами. У него возникало желание обнять ее с благодарностью, и не только с благодарностью…
Джонатан нахмурился от своих мыслей. Что с ним? Он же почти женат на одной из самых красивых женщин в городе и все же не может не думать о Глории. Он находил ее физически привлекательной, верно, но было и нечто большее. Она волнует его во многих отношениях и значит для него больше, чем он предполагал.
— Почему ты улыбаешься? — спросила Глория, поправляя свои волосы. — Я, наверное, выгляжу, как пугало?
Ему захотелось сказать ей, о чем он думал только что, но она все равно не поверила бы ему.
— Мистер Уэбб?
К их столику подошел официант, явно не желавший нарушать их уединение. Однако его лицо выражало сильную озабоченность, которую сразу же заметил Джонатан. Что-то случилось. Он знал этого официанта по своим прошлым поздним посещениям кафе, и хотя тот всегда охотно улыбался ему, никогда не нарушал его покой. До сих пор. Отставив чашку с кофе, он уже догадался, что сейчас услышит.
— У дверей стоит мальчик. Назвался Питером Манли, говорит что-то о болезни. Я сказал ему, что вы работали весь день и устали, но он настаивает.
— Ладно, приведите его сюда.
Выругавшись про себя, он живо представил Джона Манли. Болезнь была запущена, и Джонатан мало что мог сделать, его смерть была лишь вопросом времени.
Черт! Он ощущал себя таким неумелым и беспомощным. Он извинился взглядом перед Глорией, а она сжала его руку, словно желая поддержать.
Маленький мальчик в обтрепанном пальто вошел в зал неохотно, словно опасаясь, что его присутствие лишит помещение опрятности. Он первым увидел Джонатана и стянул кепку с головы, обнажив рыжую шевелюру.