Купили мы эту землю в 1960 году, когда я летал на операцию в Германию. Эта земля была чем-то вроде страховки для семьи в том случае, если моя болезнь окажется неизлечимой. Но вместо того, чтобы строить на этой земле, мы купили два дома. Один — в самом городе, а другой — на участке в один гектар, совсем рядом, но выше по склону с нашими семью гектарами.
Моё дело заключалось в следующем: мои друзья были маклерами и продавали для клиентов дома, фермы и квартиры. Им нужны были деньги для скупки старых, заброшенных ферм в черте города, и разделения их на стандартные участки в тысячу квадратных метров (десять соток) для постройки домов близко к городу. Деньги давала страховая компания, но я гарантировал своим имуществом и самой землёй возврат ссуд на проведение водопровода, электричества, асфальтовых дорог и канализации. Это было в 1972-73 годах. Наше дело процветало, шло просто баснословно, пока я не заметил, что стоимость акций коммерческих компаний быстро идёт вверх. Это означало, что спекулянты, скупавшие у нас земельные участки, начнут продавать их и вкладывать деньги в акции для более быстрого оборота. Это могло привести к понижению цен на участки земли до такой степени, что возникли бы трудности с возвратом кредита страховой компании. А если она возьмёт под арест нашу землю, то продаст её за бесценок, и мы прогорим.
Почему я начал беспокоиться — не знаю. Всё, казалось, было спокойно, и наша семья летала по всему свету на доходы от этого дела. Раз пять был я то с женой, то с сыном, а то и с дочерью в путешествиях вокруг света, останавливаясь в Гонконге, Японии, США, Англии и чуть ли не в каждом городе и городишке Европы. Швейцария, Италия, Германия, Югославия, Венгрия и Франция были для нас хорошо знакомыми местами. Однажды мы с дочерью присоединились к туристической группе, которая объехала всю Европу верхом на лошадях. У нас были свои лошади в Австралии, и мы чувствовали себя совсем как «профессионалы», в то время как у других всё болело от тряски.
Как часто был я так близко к советской границе! Как хотелось взглянуть на Родину! Но я знал способности и злопамятность «малиновых погон» и рисковать, даже с австралийским паспортом в кармане, просто не хотел. Я никогда не делал никаких выпадов против моей Родины или против её правителей. В кругу друзей я, конечно, свободно высказывал своё мнение, что ум у людей в СССР заморочен настолько, что многие уже не понимают — ведут ли их к лучшему или только обманывают.