Однако, услышать его было не так-то просто. Мы были счастливы, если в какой-нибудь из передач Би-Би-Си, вроде «Любимцы семьи», среди обязательной груды легкой классической и британской музыки передавали хотя бы одну вещь в исполнении Пресли. Рок-н-ролл нельзя было купить в магазинах или где-нибудь еще, хотя миф утверждает, что ливерпульский порт (а, следовательно, Джон и БИТЛЗ) имел преимущество: постоянный приток ритм-энд-блюза и «сорокапяток» с рокабилли, привозимых американскими моряками. По крайней мере, для нас с Джоном Ливерпуль в середине 50-х казался недосягаемым. Наши знания о рок-н-ролле пополнялись главным образом благодаря нашему энтузиазму и инициативе.
Свое спасение мы нашли в полуночной программе «Радио Люксембург» — «The Jack Jackson Show», первоначально предназначавшейся американским рок-н-роллам. И если в программе была передача м-ра Джексона, мы сидели в своих кроватях, прижав ухо к приемнику, и через статические помехи, ловили отрывки подлинников Элвиса Пресли, Билла Хейли и Джина Винсента, «Be Bob A Lula» которого стала одной из самых любимых вещей Джона.
Вторым важным источником был лучший друг Дональда Битти Майк Хилл. Помимо хорошего проигрывателя, Майк обладал и превосходной коллекцией американских пластинок. Я уж не помню, откуда они у него появились, быть может, его родственники жили или бывали в Штатах, но впервые с великими черными рок-н-ролльщиками, в том числе и с Литтл Ричардом, мы познакомились именно через Майка. Дом Майка находился как раз на обратном пути из школы, а его родители днем всегда были на работе, поэтому послеобеденные часы Дональд, Джон и я часто проводили у Майка, непрерывно слушая Литтл Ричарда и объедаясь рыбой с картошкой.
Однако, в таких случаях мы с Джоном старались отнять у Ричарда пальму первенства. Джон очень гордился своей репутацией ведущего поклонника рок-н-ролла в Куари Бэнк и его раздражало, что Майк Хилл, а не он, первым сделал столь важное открытие. Кроме того, мы не были склонны думать, что этот истошно и сексуально орущий и озабоченный темнокожий парнишка столь же крут, как «наш» Элвис.
Но после появления «Long Tall Sally» («Долговязая тощая Салли»), сопротивление Джона рухнуло, и вскоре он начал точно так же балдеть от Чака Берри и Бадди Холли. Все остальное — школа, семья и даже его рисование и сочинительство — было стремительно вытеснено увлечением рок-н-роллом. Как он сказал много лет спустя, «это было единственным из всего происходившего, что могло дойти до меня, когда мне было пятнадцать. НАСТОЯЩИМ был только рок-н-ролл, все остальное было ненастоящим.»