Для помощи в этом нелегком деле нам дано «до-верие» – то, что идет раньше веры и ведет к обретению веры, принимаемой бездоказательно, после чего наступает «у-веренность» – то, в чем мы сами и лично уверились и удостоверились. Чтобы удостовериться, нужна вера, даже если это касается закона Ома или теоремы Пифагора. Термин «вера» принадлежит к религиозной фразеологии. А в общем, его используют все – от государства (мы верим, что оно думает о нас) до влюбленных шизофреников (которые верят, что в следующее полнолуние их посетит царица Тамара).
Начать работу над собой можно только с верой в себя, свои силы, свои способности. У нас все это уже есть внутри, но мы не всегда знаем, как этим пользоваться, что делать с имеющимся ресурсом. «Вытащить» из себя ресурс можно только силой молитвы. Под молитвой в данном случае подразумевается умение просить и давать, а не расшибать лоб об пол или день напролет твердить что-то вроде «Ом мани падме хум».
Протестанты (англиканство, лютеранство) вывели практичный принцип: работать – значит молиться. Работая, я (Я как Образ) преобразую мир (Подобие) и настраиваюсь на новые энергоинформационные каналы эгрегора.
Слабым в вере Игнатий Лойола (не к ночи будь помянут!)[24] советовал истово изображать свою веру, восторг, благочестие для того, чтобы в них постепенно укоренялось ощущение того, что они верят. Глаза боятся – руки делают! Уверяю вас, что с настройкой на канал эгрегора дело обстоит почти так же. Разница лишь в том, где мозоли: «на руках» или «в мозгах». Одна моя преподавательница, бывало, так говорила нам, тогда еще студентам: «Притворитесь, что вы меня внимательно слушаете». Вся аудитория ловилась мгновенно. Представляете, что значит притвориться внимательным? Начинаешь просто внимательно слушать. Вот и я вам говорю: «Притворитесь, что вы верите, и действуйте так, будто вы верите!»
Макс Вебер задался вопросом: как связано четкое определение социального статуса с религией? Несмотря на то, что существуют объективно-исторические причины преобладания протестантов среди наиболее обеспеченных слоев населения, он склоняется к тому, что причину различного статуса следует искать в «устойчивом внутреннем своеобразии», а не в историко-политическом положении.
Вебер так обозначал идеальный тип капиталиста, к которому приближались немецкие промышленники (цитирую по памяти, не обессудьте): Ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущи аскетиче ский образ жизни, сдержанность и скромность. Вебер утверждал, что для этого идеального капиталиста богатство есть показатель того, насколько он хорошо исполняет свой долг.