— Я заметил. Но это было давно.
Она рассеянно кивнула.
— Так жалко, что пропал ужин. Такой восхитительный ужин. Тебе нужно было разбудить меня.
— Ни за что на свете.
Она медленно повернула голову и посмотрела на него, едва заметно улыбаясь.
— Мы так и не поговорили про то, что я узнала в больнице.
Его слова не соответствовали мягкому и внимательному взгляду:
— Не думаю, что мне это интересно.
Сьюзен молча разглядывала его лицо, отметив, что он побрился. Он также переоделся: на нем теперь были нежно голубой свитер и черные джинсы.
— Тебе это должно быть интересно, — сказала она с мягкой настойчивостью.
Шон шумно вздохнул, засунул руки в карманы, опустив голову, заговорил очень тихо.
— Наверное, целый год я почти ни о чем другом не вспоминал. Как я ни старался, я не мог не думать об этом. Эти мысли не давали мне жить, они присутствовали всегда, что бы я ни делал… — Он поднял на нее глаза. — И вдруг вчера это исчезло. Я впервые освободился от этого. Это было… опьяняюще.
Сьюзен мягко улыбнулась. Он все еще пытается оправдываться, стараясь найти подходящее объяснение тому, что случилось вчера между ними. Это и вправду неплохое объяснение. Оба действительно были опьянены вчера — радостью, окружающей их красотой и весельем — и играли как дети, а потом, немного забывшись, зашли чуть дальше, чем хотели, как это часто бывает с детьми.
Ее немного опечалило то, что Шон испытывает необходимость в оправданиях. И явно жалеет о случившемся. Что касается ее, то она ни о чем не жалела, даже о том глупом стриптизе, который устроила в пустой комнате. Вчера ночью она увидела настоящего, Шона Форрестера, человека, способного и дарить нежность, и по-детски испытывать радость, — этот образ останется с ней навсегда. Более того, теперь она увидела настоящую Сьюзен Конти — конечно, глупую и наивную, но даже после долгих, мрачных лет сурового одиночества способную любить.
И эта мысль вызвала улыбку на ее лице. Которая тут же исчезла, едва она взглянула на Шона.
Он все еще стоял у окна, но ей казалось, что находился гораздо ближе — как будто энергия, излучаемая им, уменьшала расстояние между ними.
— Сью, — пробормотал он. Или ей это показалось?
— Что? — прошептала она.
— До твоего появления здесь это был самый обычный дом. Ты принесла с собой чудо.
Сьюзен чувствовала, как сердце бьется все быстрее, словно стараясь защититься от надвигающегося шторма, но, видно, поздно. Шон стоял уже рядом с ней. Он оперся коленом в край кровати и нежно положил руку ей на грудь так, что сердцу было уже не спрятаться. — Я хочу тебя, Сьюзен. — Жаркое дыхание обжигало ей лицо. Она боялась закрыть глаза, зная, что чудо всегда происходит именно тогда, когда ты моргаешь. И ты пропускаешь его — птичка уже улетела, кролик появился, а прекрасный человек исчез в тумане…