— Ты неплохо справилась с властью. Признаться, в полюдье я частенько подумывал, что зря отослал в Новгород Ирландца.
— Я же теперь княгиня, — улыбнулась молодая женщина, дочь простого северного крестьянина-бонда. — К тому же мне помогал Ярил. А насчет Ирландца… Наверное, я так никогда и не сумею поверить ему окончательно. Слишком уж гложет прошлое. А тебя?
— Иногда, — усаживаясь на лавку, признался Хельги. — Но нужно жить не прошлым, а настоящим и ради будущего. А Ирландец, несмотря на все его прошлые гнусности, человек стоящий и нужный. Думаю, он справится с Новгородом и поможет в Ладоге Снорри.
— Снорри.— Княгиня неожиданно улыбнулась. — Он был когда-то самым младшим из вас… Помнишь, какие ребята были: Ингви Рыжий Червь, Харальд Бочонок?
— Помню, — глухо ответил ярл. — Надеюсь, им хорошо и весело в Валгалле, в золотых чертогах Одина.
— Сколько уже Снорри? Кажется, двадцать три… — продолжила Сельма. — Он так до сих пор и не женат.
— У него есть наложницы… А жениться он всегда успеет. Главное — сделать правильный выбор.
— Как сделал ты?
Сельма подошла к мужу сзади, расстегнув тунику, ласково погладила руками шею.
— А почему у тебя совсем нет наложниц и до сих пор всего одна жена? — тихо спросила она. — Ведь ты же конунг!
— Потому что мне хватает тебя, — прошептал Хельги и обернулся. Сельма уже снимала платье.
Бросив тяжелую ткань на пол, потащила мужа к ложу. Князь невольно залюбовался ее точеным телом — белым, поджарым, стройным, с большой, налитой соком, грудью. Трех дочерей уже родила ему Сельма, а по ее фигуре и не скажешь — все как девочка, длиннонога, тонка в стане.
— Иди сюда, милый. — Сельма повалилась на ложе, потянув за собой мужа. И Хельги, ощутив жар любви, сбросил на лавку тунику…
Сельма… Хельги давно уже ощущал ее как бы частью себя, потому и не считал нужным заводить наложниц, хоть это и было положено по его княжескому статусу. Что же касается жен… Ладислава, северная красавица с золотым водопадом волос и томным васильковым взором, она ждала его в Ладоге, ждала каждый день и каждую ночь — Хельги знал это и мучился сам. Позвать Ладиславу сюда, в Киев, объявить законной женой? Сельма вряд ли будет против, знает — так и должно быть у славного конунга. Нет, Сельма не станет возражать, а вот Ладислава… Согласится ли она променять свою нынешнюю свободу на нелегкую долю Княжьей жены, к тому же не главной? О, боги, если б знать ответ. Да знает ли его и сама Ладислава? Лада… Иногда казалось — бросить бы все, поднять на ладье парус и уплыть на север, к любимой. И там через некоторое время снова ощутить тоску по семье, по дочерям, по Сельме.