— Иди к нам, Каллимаха.
Девушка словно того и дожидалась — быстро скинув тунику, упала на ложе, прижимаясь к Хельги юным горячим телом…
— Мы будем любить ее вместе, Хаки, — прошептала Евдокия, гладя девичье лоно…
Вновь расслабившись, Хельги потянулся к вину… эх, далековато стоял бокал, не дотянуться. Попросить, что ли, Каллимаху?
— Пей. — Поданный кем-то бокал словно сам собой оказался в руке. Князь поднял глаза: пред ним, усмехаясь, стоял тот самый женоподобный юноша с напомаженными губами и выбеленными тщательно завитыми локонами, что несколько дней назад указывал дорогу к притону с синим сердцем над дверью.
Глава 10
АФЕРА
Осень 873 г . Константинополь
И повеле Олег воем своим колеса изделати и воставляти на колеса корабля.
Повесть временных лет
Конхобар Ирландец и подкомит финансов Филимон Варза, ушлый сотрудник ведомства паракимомена Эвзарха, не то чтобы сразу понравились друг другу, но все же почувствовали — есть между ними что-то общее, может быть — целеустремленность, а быть может — цинизм, пренебрежение общепринятыми нормами на пути к цели. Ирландец сказался лесопромышленником, хоть и бывшим, но еще не до конца отошедшим от дел.
— Мне бы хоть один имперский заказ, Филимон! — без обиняков пожаловался он новому приятелю, едва только вышел из церкви. — Уж я бы поднялся. И отблагодарил бы щедро.
— Что тебе сказать, Конх? Тут таких, как ты, желающих — пруд пруди. Ну, вообще, подумаю
над твоим предложением. Пошли, обсудим. — Филимон искоса взглянул на Ирландца. — Ты, кажется, хотел меня угостить?
— Хотел, — кивнул Конхобар. — Только вот не знаю, где лучше. — Он развел руками.
— Есть тут одно местечко, — ухмыльнулся чиновник. — Недалеко, у площади Быка.
Ирландец изобразил полнейшее радушие.
— Тогда чего же мы стоим, друг Филимон?
Оба расхохотались и быстро пошли вдоль широкой многолюдной улицы, щедро украшенной античными статуями. Наслаждаясь тихим вечером, народ неспешно прогуливался в центре столицы, от ипподрома до площади Тавра. То и дело слышался смех, призывно крича, шныряли в толпе водоносы и торговцы жареными каштанами. Вообще, Константинополь вовсе не походил на осажденный город.
— А чего зря грустить? — с усмешкой пояснил Филимон. — Варвары приходили и раньше. Отсидимся или прогоним, а нет — так откупимся. Город Константина — Вечный город. — Подкомит — ушлый молодой человек лет тридцати — тридцати пяти (впрочем, уже и не молодой по здешним понятиям), среднего роста, с круглым, не лишенным приятности лицом в обрамлении аккуратно подстриженных темных волос, производил достаточно благообразное впечатление, что специально подчеркивал одеждой — неброский, но дорогой талар из плотной нежнопалевой ткани, черная мантия, серебряное ожерелье на груди, узорчатый пояс с кожаным скромно сдвинутым на бок кошелем. Солиден, ничего не скажешь! Вот только бородка, остроконечная, черная, придавала благообразному лицу чиновника несколько жуликоватый вид, что, в общем-то, вполне соответствовало истинной сути чиновника.