— Господин Овидий Тселл, первый помощник префекта!
Слушатели зашушукались, стали оглядываться в поисках столь достойного человека. Таможенник угрюмо вздохнул. Овидий был представителем дворца, а таможня — государства. Дворец всегда хотел подмять, заменить собой государство и в этом вполне преуспел. Так что курирующий таможню Овидий был поставлен Диомидом в весьма щекотливое положение. С одной стороны, сам конфисковывал судно, с другой — делал это с подачи портовых чиновников, того же Мелезия, что давало повод лишний раз унизить государственные структуры в пользу дворца, что Овидий с легкостью и проделал. Сам, конечно, на суд не пришел — послал представителя, но таможню уел, да еще как! Теперь выходило, что все государственные служащие должны держать ответ перед ведомствами дворца! «Чтобы впредь не происходило таких безобразий». В общем, Диомид ловко отспорил и судно, и товар, уже, кстати, реализованный, — значит, за него должны были заплатить…
Решив обмыть удачное завершение дела, Хельги, Диомид и молодые парни-свидетели отправились в ближайшую таверну, где и зависли до вечера, беззаботно веселясь в окружении молодых гетер и кувшинов с забористым хиосским вином. Князь все хотел поговорить с Диомидом по душам, выспросить и про чиновников дворца, и про ведьму, и про притон с синим сердцем. Наконец улучил момент, увел парня на улицу, подышать свежим воздухом.
— Притон? — не понял юноша. — Какой притон? С каким еще сердцем? Ах, ты про это… — Он усмехнулся. — Вообще, этот вертеп давнишний, ему уж лет десять… Девы? Девки там не так давно стали появляться. Подожди, сейчас скажу точнее… Так, я впервые переспал там с одной… это было, было… наверное, год назад. Ну да, как раз тогда доместик схол Христофор привез базилевсу голову мятежника Хрисохира.
— Хрисохир… — Хельги постарался запомнить имя. — А кто же истинный владелец притона? Только не говори, что не знаешь.
— Да тут и тайны никакой нет — Никандр, префект столицы, на паях со своим помощником Овидием Тселлом. Не понимаю только — тебе все это зачем?
— Так, может быть, и незачем…
— Интригу какую-то затеял? — Диомид посмотрел князю в глаза, жестко, серьезно, словно бы вовсе не пил. — Смотри, можешь так влипнуть, и мать не спасет, она, кстати, справлялась о тебе несколько раз, куда, мол, запропастился. Сказать, что придешь? Скажу… Ведьма? — Юноша вдруг рассмеялся. — Вот у матери и спросишь!
Что ж, у матери, так у матери. Хельги так и подмывало спросить, что это за женщина, ведь, по сути, он ничего о ней не знал. Ну, предполагал, конечно, что не служанка… Знатная, привыкшая к власти особа, наверное, какая-нибудь родственница базилевса. Так и не спросив Диомида, князь решил узнать все сам — все равно ведь согласился прийти во дворец. Тем более что Евдокия на самом деле его чем-то зацепила. Нет, даже не искусством любви, в чем она, конечно, не знала себе равных, и даже не пылкой страстью. Чем-то другим… Может быть, сочетанием властности и какого-то глубоко затаенного горя?